Неестественные причины. Тайна Найтингейла

Тело без рук лежало на дне маленькой шлюпки, качавшейся на волнах недалеко от суффолкского берега. Труп мужчины средних лет облегал саваном темный полосатый костюм точно по фигуре. Туфли ручной работы сохранили блеск, не считая легких потертостей на носках, выпирающий кадык был подперт шелковым галстуком. Этот мореплаватель поневоле перед смертью оделся для выхода в город, позаботившись о каждой мелочи. Уплыть в одиночку в открытое море не входило в его планы. Тем более погибнуть.

Остекленевшие глаза отражали редкостной голубизны октябрьские небеса с подгоняемыми юго-западным ветром клочками облаков. Северное море мерно покачивало дощатую скорлупку без мачты и уключин, отчего голова мертвеца поворачивалась то вправо, то влево, как в беспокойном сне. Лицо мужчины, непримечательное и при жизни, после смерти приобрело прискорбную бессодержательность. Ветерок шевелил над шишковатым лбом редкие светлые волосенки; нос был таким узким, что острая белая кость грозила прорвать кожу; в маленьком разинутом рте с тонкими губами белели два выступающих передних зуба, отчего мертвец походил на зайца, позволившего себе перед смертью презрительную усмешку.

Застывшие в смертной судороге ноги находились по одну сторону от кожуха выдвижного киля, обрубки рук покоились на банке. Кистей не было, как и луж крови: только черные запекшиеся полоски на поросших светлым волосом локтях и пятна на банке – похоже, она послужила колодой для отрубания кистей. И больше никаких следов крови на теле и в шлюпке.

Правую руку обрубили чисто, о чем свидетельствовала белизна лучевой кости; с левой рукой вышло хуже: обрубок заканчивался ошметками плоти с острыми, как иглы, костяными обломками. Перед рубкой рукава пиджака и манжеты рубашки закатали; золотые запонки с инициалами повисли и, медленно вращаясь, отражали лучи осеннего солнца.

Выцветшая шлюпка с шелухой облезающей краски на бортах смотрелась в пустынном море как брошенная игрушка. Одиночество картины нарушал лишь причудливый силуэт каботажного судна, державшего курс на Ярмут. В два часа дня небо пересекла в направлении суши черная точка, тянувшая за собой облачный шлейф, и воздух взорвался от рева двигателей. Рев стих – и снова воцарилась тишина, нарушаемая плеском воды о борта шлюпки и редкими криками чаек.