Да, Довлатов – это наше всё. Ну, по крайней мере, в 90-е им зачитывалось практически всё окружение. Он оказался очень созвучен своей доверительной и одновременно выходящей на уровень бытийности человечностью. Свои уходят (или в делах), а тоска по ним остаётся и просит быть выраженной. Некоторая холодность и штрихпунктирность повествования объясняется вечной беготней и невозможностью погрузиться в процесс… прошу самостоятельно дополнить душевным объёмом, который предполагается по умолчанию) Зачем вообще это написано? «так надо», как говорил один почти случайный знакомый…
Моё раннее детство прошло с ним. Мама была на работе. Дед тоже работал до 1983 года, когда мне исполнилось семь, и я должна была пойти в школу. А года в четыре, когда до вечера никого не было дома, я придвигала табуретку к входной двери и кричала на всю лестницу: «Мама, мама, когда ты уже придёшь?», и это было её постоянным кошмаром. Хотя работала мама рядом с домом и на дорогу домой время не тратилось. Я вообще была крайне прилипчивая. Поэтому деда воспринимался как опора, несущая конструкция. Он возвращался раньше. Сколько помню, он всегда со мной возился, когда я была маленькая. Начинал чему-то учить, когда я стала постарше. До сих пор помню первый подход к плите. То было обучение пользованию спичками в виду включения газовой конфорки. На это ушёл битый час, а то и больше – я боялась газа. Привинчивал дома перекладину и что-то спортивное, чтобы я могла заниматься упражнениями. Учил прыгать через козла. Козлом была и ныне здравствующая табуретка. По вечерам – неизменные прогулки. Когда мы выходили на улицу, я чувствовала гордость. Он был очень красивый, импозантный и «ещё в силе». Я из воздуха впитала ощущение, что он уважаем, а от деда, в свою очередь, исходило удовлетворение. Я помню эту константную защищённость. Дед был очень подтянут и прост. Зарядка по утрам, утренняя каша – её деда тоже варил сам. Для всех нас, кстати. Вообще очень простой быт. При этом – внешняя элегантность. Хорошие костюмы. Кларкс. Ещё я помню традицию молочного коктейля после школы. Его можно было попробовать в Нижегородском универсаме – о, этот вечный перерождающийся магазин еды. Мы гуляли к месту дедовой работы – и я знала, что это в Кремле, второе окно слева. Это дедино окно. Помню, Юля (сестра) как-то раз повела меня в кино. И это была «Сказка странствий» – такой философский фильм ужасов. Таким он мне показался. Он произвёл на меня неизгладимое впечатление. Я была так напугана, что никак не могла заснуть. Всю ночь провела в обнимку с дедовой рукой. Наши кровати стояли рядом. И после этого я несколько лет не могла нормально спать. Мне всё казалось, что Чума появится вон из-за того угла в дверном проёме. Такая вот я была трусиха. Дед к своему пожилому возрасту подошёл очень светлым. Я это очень хорошо чувствовала, будучи ребёнком. И он был образцом. Он им, правда, был.
