1
И всё-таки меня схватили. Но сейчас лучше – в тюрьму, чем в подвалы Замка Верховного Правителя.
Как любого старика-бродягу, меня приговорили без суда и следствия к каторжным работам. Я хорошо знал, что это за работы, ведь в своё время сам писал все законы, все программы… Это было частью моего прошлого, и вот сейчас я сам попался в свой капкан – капкан «избавления от бедности и старости».
Меня определили в бригаду, которая была направлена разгребать остатки ушедшей цивилизации. Мы с утра до ночи таскали, складывали, сжигали, плавили и снова таскали. Попадались и огромные статуи бывших вождей, великих и выдающихся личностей, на чём держалась прошлая цивилизация (вся её история с почитанием и чествованием героев) теперь должна стать опорой нового мира – каркасом для новых зданий.
Надзиратели обращались с нами, как с мусором. Мы и были мусором. Политическим отбросом прошлого. Надзиратели били стариков дубинами, кричали, оскорбляли. И все мои «сокамерники» смиренно принимали такое положение вещей – они и сами считали себя мусором.
Уже месяц я жил на этой свалке. Отчаянием наполнялось моё сердце: сбежать не представлялось никакой возможности. Днём нас охраняли, а ночью… в ужин каторжникам подливали снотворное, сопротивляться которому после тяжелого трудового дня просто не было сил. О том, что на ночь нас усыпляют, пожалуй, знал только я. И надзиратели.
Но судьба, в которую я никогда не верил, всё же преподнесла мне подарок. Однажды я оступился и упал. Подбежал охранник, бил меня палкой, крича что-то о моей бездарности и тупости. А я радовался: среди хлама рос кедр. Когда охраннику надоело измываться надо мною, я, собрав все силы, с предельной осторожностью, чтоб никто не видел, вырвал росток и спрятал под рубашку.
Теперь надо действовать. И быстро, пока из хвоинок не вышел весь сок – это было единственное средство, ослабляющее действие снотворного. Сегодня. Именно сегодня ночью. Но, если я убегу один, возникнут подозрения, меня могут вычислить. Дозы хватит на десятерых… но кто из верных граждан нового мира решится на побег? Выбрать было нелегко. Жизненная сила, а главное, желание жить оставило здесь всех. Я дал заваренную в кипятке хвою девятерым. Но и из них уйти согласилось со мною лишь двое – и мы ушли в ночь. Один решил отправиться в глубь континента, попытать счастья в отшельничестве в лесах. Второй, Ги, пошёл со мною.
