Каждый легок и мал,
кто взошел на вершину холма.
Леонид Аронзон
Хорошо, когда находишь гриб. Но лучше, когда гриб находит тебя.
Кажется, это говорил писатель Мельников. И, кажется, в шутку.
Я эту фразу вспомнил, когда лежал на мокром мху посреди леса и беспомощно шевелил конечностями, как насекомое. Незадолго до этого я поднимался на небольшой холм, где, как мне казалось, наверняка растут белые, красные, зеленые, синие – в общем, какие-то грибы. Но надо же такому случиться – скатился вниз. Не удержался, так сказать, на вершине.
Всему виной сапоги… Я взял у приятеля, а размер ноги у него нечеловеческий. 51-й, наверное, или 68-й. Огромные ноги, как у какого-нибудь тролля! Но других вариантов не было. Пришлось брать эти. Ноги в них чувствовали себя свободно. Я мог развернуть стопу на девяносто градусов, не снимая сапог. Классное ощущение!
Существовало одно, лишь одно «но». Ходить в таких ботфортах по лесу не очень удобно. Любое неверное движение – и ты упал. Шмяк! И все… Ладно, если ты упадешь на ровной плоскости. Дело житейское. Но вот оступиться и скатиться кубарем с холма… Это особенно болезненно – и физически, и морально.
Как говорила бабушка, нет пуда без бобра. Что-то в этом роде.
Я лежал у подножия холма, шевелил руками, ушибленное место саднило, чувствовал я себя неприятно, мокро… Тут я и обнаружил гриб. Толстый, кряжистый. Вроде дяди Вадика из гаража. Не хватало только сажи на лице. Ну и, собственно, самого лица.
Я, кряхтя, поднялся. Вернее, встал на колени. Ощущение мокроты усилилось. Потом я срезал гриб. Это находка! В грибах я плохо разбираюсь. Сыроежку от поганки отличаю из пяти раз три. Но белый гриб – этому меня обучили. Царь-гриб. Отличная охота!
– Я гри-и-и-и-иб наше-е-е-ел! – крикнул я куда-то в покрытое молочной пенкой небо.
Дятел пару раз ударил по стволу дерева. Видимо, это означало: «Тоже мне новость». И все. Ничего больше я не услышал. Где же люди? Сколько я пролежал здесь?
Я стал аукать, окать, материться… Воздух переливался. Слова тонули во влажной дымке, таяли, как сахар.
Тогда я (со второй попытки) взобрался на холм и, пытаясь подпрыгивать, кричал до тех пор, пока окончательно не сорвал голос. И, убедившись, что больше кричать у меня не получается, только хрипеть, сел под сосну и закрыл руками свою дурью городскую головушку…
