Оставив позиции бойцов гарнизонной роты, мы сели в Руссо-Балт и с ветерком поехали вниз по Базарной, громко подпевая Светловскому:
Снова мы в бой пойдем
За власть Советов
И как один умрем
В борьбе за это.
Скворцов размахивал своей бескозыркой, Гудилин и Щербинин – фуражками, я не забывал приветствовать встречавшихся горожан сигналом клаксона. Люди останавливались, провожали нас глазами, поднимали руки, что-то кричали, понимая, что белоказаки за чертой города получили отпор.
На милицейском дворе нас встречал не только Маркин, но и председатель уездной ЧК. Особой радости на их лицах я, однако, не заметил. Напротив, при свете фонаря на них отчетливо читалась полускрытая досада.
– Оба не в настроении, – донесся голос Гудилина из кузова машины.
– Яркин гость у нас не частый, – заметил Скворцов. – Что-то не так.
– Сейчас узнаем, – сказал Светловский, поправляя фуражку.
Он встал на подножку и на ходу соскочил на землю.
– Илья Григорьевич, Яков Федорович, что-то вы уж больно мрачны? А ведь нам сегодня есть, чем гордиться!
– Верно, Григорий Иваныч, – кивнул головой Маркин, одернув френч. – Гордиться, в самом деле, есть чем. Только в бочку меда попала большая ложка дегтя.
– Что-то случилось?
– Алекс и главари бандитов во время конвоирования сумели скрыться.
– Что-о?! – Брови нашего начальника поползли вверх. – Петин, Белый и Большой дали деру?.. Вы это серьезно? Не шутите?
Маркин со вздохом пожал плечами. Мы все в недоумении переглянулись.
– Но, Яков Федорович, как, как вы проморгали их?! – воскликнул Светловский, повернувшись к чекисту. Тот сжал челюсти и хмуро посмотрел по сторонам.
– Возле Вознесенской церкви Митрохин со своими эсерами вечером собрали митинг. Народу собралась туча. Вот нам и пришлось вести участников заговора через край толпы – не пробираться же к Лебедянской оврагами. Во время прохождения и толкотни кто-то незаметно разрезал веревки на руках Перелыгина, Алекса, Белого и Большого. Те только и ждали этого, незамедлительно нырнув в толпу. Не повезло Перелыгину, далеко он не ушел, я ранил его в ногу. Алекс же, Белый и Большой смогли оторваться и добежать до извозчичьей биржи.
– И куда ж они сгинули?
– Добрались на легковом извозчике до реки, прыгнули в лодку к рыбаку и переправились на другой берег. Рыбак утверждает, что по дороге к лесным кордонам они сели в пролетку, в которую был впряжена гнедая лошадь.