I. С употреблением в труд
Когда мы слышим в адрес кого-то: юродивый! – то чаще всего понимаем это как некое ругательство, как язвительное определение, уничижительную характеристику человека, сродни «придурковатому», «недалекому», «странному» и т. п.
Но вместе с тем отнюдь не забылось и не вышло из употребления и изначальное значение этого слова, классифицирующее его носителя как подвижника – юродивого Христа ради, – исполняющего особенный род христианского смирения.
Но если значение слова «юродивый» в толковании как будто не нуждается, то объяснить его этимологию, а следовательно, и понять исконную сущность самого юродства как явления сможет, наверное, далеко не всякий. Хотя корень «род» отчасти подсказывает происхождение всего слова.
В слове «юрод» («оурод», «урод») частица «ю» («оу», «у») соответствует санскритскому – «ava» или латинскому – «au». Если сравнить санскритские слова ava+pat – «низвергаться» и ava+jna – «мало ценить», латинские aufero – «уносить» и aufugio – «убегать», а также славянское ubezat, – то все начальные частицы здесь – и санскритская, и латинская, и славянская – оказываются подобными и, очевидно, служат для придания вновь образованному слову значения отторжения кого-или чего-либо, отчуждения, отделения, противопоставления части целому. Следовательно, «юрод» – часть, отделившаяся по известным признакам от целого. Таким образом, понятие «юродивый» (человек) можно дословно перевести с древнерусского на современный язык как «отверженный родом», то есть миром, «убежавший из рода», в смысле – из мира, из общества, «противостоящий роду». Этот этимологический анализ древнего понятия в значительной степени и раскрывает сущность самого юродства.
Церковь в определении подвига юродства исходит именно из такого толкования: юродивые избраны Богом для исполнения особого подвига христианского благочестия. Речь, разумеется, не идет о лжеюродивых, о лицах, симулирующих этот подвиг, которых на одного избранного Богом всегда приходилось несчетное множество. Как формулирует энциклопедический словарь «Христианство», юродивые не только добровольно отказываются от удобств и благ жизни земной, от выгод жизни общественной, от родства самого близкого и кровного, но принимают на себя вид безумных людей, не знающих часто ни приличия, ни чувства стыда и дозволяющих себе порою производить действия, совершенно порочные с точки зрения общественной морали.
