– Взгляните, детектив, – подозвал меня правее от тела констебль Рид, самый молодой из присутствовавших здесь офицеров полиции.
Я зашагал в его сторону, глядя, как у мальчонки аж колени трясутся от вида всего, что здесь произошло этой ночью. Да уж, зрелище не из лучших, но я, признаться, видал и не такое. А вот он… Ну, сколько ему? Слегка за двадцать, почти ещё курсант, куда ему на изуродованные трупы смотреть? Переводил бы детишек через дорогу, следил за порядками в Клапхэм Коммон или ещё каком парке.
Мне было его искренне жаль. Какие впечатления у молодого парня останутся от вот этого всего? Ещё ночными кошмарами мучиться будет, бедолага. Если где-то нашли тело, то пусть на такой адрес выезжают ребята бывалые и с крепкими нервами, закалённые полицейской работой, а не такие юнцы.
Там же, куда он меня подозвал, валялась горстка альбомных листков, выскочивших из створок тёмно-коричневой папки. Немного промокшие из-за тумана и утренней росы, однако сейчас уже подсыхающие на солнце, принимающие соответственный вид покоробленной и искорёженной бумаги.
Он протянул к ним свою руку, чтобы взять и рассмотреть, но я оборвал его прежде, чем кончики пальцев его правой кисти успели прикоснуться к белым, исчерченным чёрной и синей тушью, листам. Кажется, там были ещё вкрапления красной ручки на какие-то особые места или слова, или даже какие-то не шибко мне понятные символы.
– Не трогай, там могут быть отпечатки. Собери в пакет, как вещдок, в участке разберёмся, – посоветовал я ему, и он полез за пинцетом.
Я же, ещё немного поразглядывав эту папку и валявшуюся исчерченную от руки бумагу, перешёл узкую кладбищенскую дорожку, вымощенную камнем, и вернулся к лежащему на траве телу неизвестного мужчины.
Его вид за время моего отсутствия ничуть не изменился. Жутко исхудавшее тело, где посиневшая и даже позеленевшая кожа буквально облепляла кости, плотно к ним прилегая. Он вываливался из собственной одежды, словно она была на несколько размеров больше, глаза глубоко впали, демонстрируя очертания черепа, а в том, что когда-то было правым ухом, красовалась золотая серьга в виде звезды.
Удивительное дело, кто бы с ним такое не сотворил, драгоценности он не забрал, так что убийство было отнюдь не ради денег. На исхудавших костлявых пальцах имелись ещё более впечатляющие кольца и перстни, в карманах пиджака были обнаружены деньги, пара тканей, похожие на носовые платки, хотя насчёт квадрата ярко-красного бархата я не был бы так уверен, а также карманные часы, которые тоже никто не тронул и не забрал.
