Не жужжи, Пчёлкина!

Вот и наступило долгожданное четырнадцатое февраля!

В то утро я проснулась ни свет ни заря. Протянув руку, включила ночник в форме бегемотика, глаза которого тут же загорелись светом желтоватого оттенка. Торопливо вскочила с кровати. Даже тапочки надевать не стала. Порылась немного в рюкзаке, достала из него любимый розовый блокнот и красную гелевую ручку. Быстро отыскав в нем карманный календарь, обвела заветное число кружочком. Сердце в этот момент готово было выпрыгнуть из груди, так сильно я волновалась!

Мне пришлось ждать этот праздник ровно три месяца, две недели и шесть дней. Именно столько времени прошло с момента происшествия в школьной столовой, которое перевернуло всю мою жизнь.

Это случилось в самый обычный четверг. После урока литературы, мне пришлось задержаться. Татьяна Васильевна заполняла журнал, который я, как староста класса, с гордостью носила из одного кабинета в другой. Для меня, новоиспеченной пятиклашки, это было самое первое ответственное задание в школе. Все-таки уже не начальные классы, тут все серьезно!

В тот день в столовой подавали картофельное пюре с котлетой, булочку, посыпанную сахаром, и компот из сухофруктов. К тому времени, когда я взяла порцию еды и уселась за стол, учеников в столовой осталось немного. Я повесила рюкзак на спинку своего стула, а на свободный положила классный журнал.

За соседним со мной столиком оживленно болтали и хихикали три старшеклассницы. Неподалеку, допивая компот, сидели двое ребят из шестого «Б».

Я спешно пыталась запихнуть в себя куски котлеты побольше. Проглатывала, почти не жуя, боясь услышать звонок на следующий урок. Как вдруг к моему столу подошел дежурный, полный мальчик из седьмого класса.

– Эй, мелюзга, жри шустрее! Мне надо стол протереть! – дерзко крикнул он и потряс перед моим носом тряпкой, которая отвратительно воняла хлоркой.

От слова “мелюзга” стало жутко обидно. Я, конечно, не могла похвастаться высоким ростом, но на уроке физкультуры учитель ставил меня третьей с конца! Ну, или предпоследней, когда Светка Синицына болела. Зачем же сразу обзываться?

– А ты… ты… знаешь кто? Жиробасина! – прошипела я в ответ обидчику и показала язык.

– Дура! – со злостью произнес мальчик и опрокинул мой стакан с компотом. Да так неудачно, что напиток пролился сначала на стол, а потом потек прямо на классный журнал. Вся жизнь пролетела перед глазами! Это было самое ценное, что мне когда-либо доверили, а я не смогла уберечь!