Иван Плахов
Аз и Я
Опыт брют-прозы
Брют-проза получила название по аналогии с арт-брют-ом, устоявшимся искусствоведческим термином, обозначающим грубое, необработанное искусство в основном душевнобольных или, иначе говоря, искусство аутсайдеров. До автора Уильям Фолкнер с «Шумом и яростью» и Лёня Пурыгин с его «Ста снами Милёхина» пытались разрабатывать эту тему.
«Беспощадная моя дорога,
Она меня к смерти ведет.
Но люблю Я себя, как Бога,
Любовь мою душу спасет».
З. Гиппиус
Вся моя жизнь до встречи с Ним была сплошными мечтаниями и бесплодными метаниями. Если определить её одним словом, то это слово «бесцельная». Лучше, пожалуй, и не скажешь. Я жил на ощупь, как крот в норе, в полной темноте, не замечая окружающего мира.
Я не жил, а скорее выживал. Не понимая главного – жить и выживать это не одно и то же. Ведь выживать – значит бессмысленно тратить бесценное время, отмеренное нам на жизнь. А жить – это беспощадно менять себя, погрузившись с головой по самое не балуйся в процесс становления и изменения своей формы и всего своего содержания; это радость от соучастия в деле изменения мира от хорошего к лучшему; это прорыв сквозь всё натуральное к себе экзистенциальному. К тому, что на дне души живёт и зреет во мне со дня моего рождения. И требует, требует, требует. Перемен. Перемен к лучшему.
Я был краеугольным камнем, о котором никто и ничего не знал до тех пор, пока Он не споткнулся об меня и не раскрыл мне цель моего существования и рождения – изменить мир настолько, насколько это возможно. Кардинально. Колоссально. Он сподвиг меня стать началом нового Эона, нового Времени и новой Земли. Надоумил заложить себя в основание Царства всеобщего блаженства, видоизменив саму природу человека так радикально, чтобы ни у кого больше не осталось бы дороги назад, в прошлое, в мир юдоли и печали, где всегда не хватало места таким, как я. Отверженным.
Он возник в моей жизни случайно, когда я постучался в его спину как в закрытую дверь. В дверь, прикрывающую трещину между мирами с разной валентностью, позволявшую беспрепятственно проникать через неё в совершенно другую реальность, лишенную всякого смысла. Эту реальность Льюис Кэрролл назвал когда-то «Зазеркальем», а я именную «Снами Бога», где возможно невозможное. Возможно всё.
