Почему-то никого, кроме меня, не волнует обратная сторона вещей. Вот, к примеру, тень. Хотелось бы понять, в каких отношениях она с тем, что ее отбрасывает, и вообще – что она такое.
Сальвадор Дали
Ночь. Густую ее темноту прорезал свет луны и множество куда меньших огоньков: уличных фонарей, окон домов, автомобильных фар. Совсем поздно. Машины редко появлялись на дорогах, хоть и возникали, время от времени, из ниоткуда, пропадая, спустя мгновение, в никуда. Пешеходов не было и подавно. Все спали и все спало. Баюкающая тишина сжимала в свои объятия каждого встречного, навивая сон и покой. Где-то, не желая мириться с судьбой, все же лаяла собака. В ее голосе тоска и грусть, от того, что нет ей уютного угла в хозяйской квартире и вкусной кости, припасенной еще с ужина. Она лаяла луне, жалуясь на свой удел, а затем звездам, жалуясь на безмолвие луны. Такой была картина ночи. Картина печальной и завораживающей красоты. Картина, подобная ящику с двойным дном: есть то, что видят все, а есть то, о чем знают немногие. В этой ночи, наверное, как и в любой другой, ощущалось что-то сокровенное, что-то таинственное. Но не каждый мог понять это. Для большинства эта ночь – просто ночь. Просто еще одна ночь, такая же, как все другие.
Наверное, в центре города и сейчас кипит жизнь. Но здесь, немного в стороне, вдали от кольцевой дороги, в это время уже тишина.
Спальный район столицы.
Сколько этажей в этом здании? Четырнадцать? Пятнадцать? Нет, наверное, шестнадцать. Да, точно шестнадцать. В скольких окнах горит свет? Нетрудно сосчитать – в одном. Не знаю, что там, да и не хочу знать. Нам интереснее другое окно. Потухшее. Среднее на пятом этаже. А за ним комната…
Падавший в нее сквозь не до конца зашторенное окно свет луны создавал причудливые тени на подоконнике, стенах и потолке. Кривые и бесформенные. Порой, уродливые и ужасные, порой, неуклюжие и смешные. Но куда интереснее не сама тень, сколько зарождение в ней жизни! Жизни, которую дарил теням ветер, качающий на свету деревья и провода, создавая на стенах и предметах интерьера тем самым целый театр. Театр теней…
Разбросанные по подоконнику листы бумаги; сдернутая с одного из зацепов штора; на столе у окна закрытый ноутбук, несколько книг, карандаш и ручка; небрежно придвинутый к столу стул; высокий под потолок шкаф с заляпанными зеркалами; джинсы на углу широкой кровати и носки на полу возле нее; на прикроватной тумбе ночник и учебник по алгебре – либо порядок не сильно волновал хозяина комнаты, либо для бардака была причина.
