Кому дается творчество? Выходит, тем, у кого есть чувство другого – принести пользу другому. Людям суждено меняться, поэтому узнать, значит перемениться. Польза подразумевает перемену действий «рулей» мышления другого. Но так, чтобы перемена имела положительный смысл, а не так, что переменившись, сума переметная, другой, невесть что наделал кучерявым умом. В области исторических исследований перемена имеет цену, когда другой подшатнется к миру славяно-русских древностей как они есть, и соприкоснется с реальностью языка эпохи. Я не искал, а находил. Темные места есть в Летописях и в «Слове о полку Игореве». Невольные пересмешники, комментируя, выставляли их на смех. Мне удалось вынуть дьявола из незаметных, темных истин, найденных строгими методами, и в отношении которых должна быть применена высокая оценка.
В договоре Святослава с Цимисхием (с греками) 971 года читаем: «Се же имейте во истину, якоже пинехросу сотворихом ныне к вам, и написахом на харатьи сей и своими печатьми запечатахом» (Повесть временных лет). С.М. Каштанов пришел к мнению, что пинехросу это запись обещания на дощечке для письма. В этом издаии я встал за то, чтобы приблизить «пиехросу» к реальности языка слов той эпохи. Не дощечка для письма, а клятва русов Хорсу-Митре, блюстителю договоров, произнесенная пением с возлиянием и питьем вина. В этом же договоре еще темное место более злополучной судьбы. «Аще не сохраним [договор] … да будем злати, якоже злато се…» (золотые гривны, снятые с шеи на землю). Вариант толкования комментаторов: нарушители договора заболеют желтухой, станут желтые как золото. – Русы содрогнулись бы, действие «рулей» мышления на их языке было связано, на самом деле, с реальностью: побежденных продавали в качестве рабов за цену золота, русы, дескать, будут загнаны в категорию золота.
Не хватает только сказать о трех «темных местах» в «Слове о полку Игореве», которые комментаторы разыгрывали перед нами в непостижимых смыслах. Похоже, черти бились на кулачки перед рассветом. – Святослав говорит боярам: «Всю нощь с вечера босуви врани възграяху», и он видел во сне: «у Плѣсньска на болони беша дебрь Кисаню, и не сошлю к синему морю». Сначала думали, что речь идет о змеях – сань «змей». Потом, прохваченные древним русским обрядом похорон – покойника везли на санях к месту захоронения, – свыклись с тем, что умершего в сонном видении Святослава повезли на санях к синему морю. Представить такое в жизни невозможно. Потому что, в соответствии с языком текста, дело было так. Святослав видит себя во сне умершим. Дебрь «ров, могила»; кисань, искаженное греческое кинсос «подать, дань». Духи злобы пытаются доказать, что душа умершего грешника принадлежит им как их дань (учение Святых Отцов). Поэтому могила умершего дебрь кисаню «ров дани». Совсем другой табак! (Гурченко Л.А. Славяно-русские древности в «Слове о плку Игореве» и «небесное» государство Платона. М.: Алгоритм, 2015, с. 395).
