Первый вздох, первый звук, первый запах…
А чуть-чуть погодя – первый свет…
И на слабых трясущихся лапах
Я иду, чтоб увидеть рассвет.
Я такого не видел ни разу –
Ой, а это вот что? Как назвать?
Сколько нового, странного сразу!
Надо маме пойти рассказать!
Мама все объяснит и согреет,
И накормит своим молоком,
Чтобы стало котятам теплее
В этом мире огромном таком.
Эту жизнь познавать понемножку
Всем придется, покинув уют.
Пусть на Радуге вечные Кошки
Нам судьбу подлинее сплетут.
Кто же знает, какая дорога
Ожидает любого из нас…
Кто подскажет, какая тревога
Нас настигнет в назначенный час…
Не надейся – никто и не скажет,
Что нас ждёт в этом долгом пути.
С кем судьба неизбежная свяжет,
Чтоб понять – надо просто идти…
(Отшельник)
…Если вы меня спросите где и когда я родился, я точно вам не скажу, потому, что и сам не знаю. Помню только, вдруг откуда-то накативший, острый запах зеленой травы и крик моей матери, дававшей мне жизнь.
Тут же стало холодно и меня оглушили разные звуки. Они набросились на меня со всех сторон сразу. Я испугался и закричал! Так я первый раз сделал вдох и мои легкие смогли раскрыться. Я недолго был один в холодной темноте. Спустя очень короткое время меня нашел язык моей матери и быстро вылизал мою редкую мокрую шерстку от носа до хвоста. Я мерз, дрожал и плакал. Мать расчесывала меня шершавым языком, пока я не обсох. Я был слеп, но не глух. Рядом со мной шевелился еще кто-то, и их было несколько. Они издавали такие же звуки, как и я – тонкие и жалобные. И пахли так же. Я стал двигать лапками и искать маму. Но натыкался только на пищащие маленькие комочки, мокрые и теплые. Они тоже трогали меня лапками и громко кричали "мааааа-маааааа!"…
Мы сталкивались носиками, наступали друг на друга слабыми лапками, пытались ползти, принюхивались… Мама опять закричала и нас стало больше еще на одного…
Сколько нас было я не знаю. Я не умел считать. Но точно помню, что был не один. Мы сбились в кучку, защищаясь от проникающего до самых косточек холода. Наверное была ночь… Я был слеп и не видел, что вокруг, мне просто было очень страшно и холодно. Наконец мама перестала кричать и занялась нами. Высушив, насколько было возможным, наши шкурки, мама подгребла нас лапками поближе к своему теплому животу, обернулась вокруг кольцом, и мы тут же уснули, спокойные и уставшие.
