«Нужно торопиться», – сказал я сам себе. Дом Эби находился у мечети, докуда надо было еще идти и идти. «Что на этот раз? – я задавался вопросами, – Опять перепутала таблетки или вовсе не принимала их?» Я пытался бежать, но ноги не слушались – это был уже семнадцатый или восемнадцатый вызов за сегодня. Вот так всегда: то ни одного, то все разом. Словно сговорились!
Тем временем уже окончательно свечерело. Я двигался вдоль Камы и мысленно приближал расстояние, всматриваясь в зеленые огоньки – свечение на минарете. Они мерцали и перекликались друг с другом. Вскоре показались знакомые резные ворота и деревянный дом с покосившейся трубой на крыше. Я был на месте. – Эби! Открывайте! – я подошел к двери. – Заходи, сынок. Там открыто, – до меня донесся голос Эби. – Что случилось? Что беспокоит?
Выждав паузу, Эби произнесла: – Слава богу, все хорошо. Лекарства пью, вон – все записываю, – она указала на полку, которая свисала над кроватью переполненная пузырьками и бумажными упаковками. – Садись ужинать, а то пироги стынут. – Какие пироги?! Вы же сказали, что заболели! – недоумевал я. – Сказала. Аллах простит, знаю ведь, что ты целый день ходишь, не обедал даже, а у меня не болезнь, это старость. Ее не вылечить. – Не разговаривайте, Эби, сейчас давление измерим. – Не стоит. Дочка уже померяла. Все в норме. Они с мужем часа два назад приехали из Казани. Буду рада, если погостят недельку-другую. И за мной будут приглядывать. А ты садись, садись, кушай. Было у меня предчувствие, что Эби хитрит. В доме стояла тишина. Явно, что никого, кроме нас. – А где Ваша дочь? И зять Ваш? – Ой. Да не ладится у них что-то. Отправила вот их на Озеро влюбленных. – А где это такое у нас, в Челнах? – Да в Боровецком лесу, за загсом. Лесное озеро или Бобровое… Сейчас его так молодежь называет. А изначально оно Озером влюбленных было. Старожилы подтвердят. – Впервые слышу. А что там ночью-то делать? Сейчас на улице темень такая, хоть глаз выколи. Заблудиться можно. – Ты садись, садись, кушай. А я тебе расскажу. – Так и быть, но в следующий раз, Эби, я ведь на работе все-таки, – я попытался сказать это как можно строже, но в тоже время сам понимал, что отказываться нельзя, сейчас уйди – обязательно расстроится – давление подскочит. Уже через минуту меня можно было застать уплетающим пироги за обе щеки. Они были такие вкусные, что я окончательно забыл о профессиональной этике. – Не торопись, не спеши. Поди кто гонится за тобой? На сегодня работу закончил уже, – приговаривала Эби. – Вкусные, Эби, – успел вымолвить я, приступая за очередной кусок пирога. – Не торопись, не торопись. Не спеши. А я тебе про то озеро расскажу. В то время я училась в школе в старших классах. Ох, молодая была! До ужаса. Ни названия, ни самого озера еще в помине не было. Был карьер. Землю и песок оттуда брали. Тогда ведь Великая стройка шла, завод, город строили. Люди со всего Союза съезжались, работали вместе, веселились, влюблялись, затем женились, рожали детей. В общем, жизнь кипела. Так вот. Были у нас свои Ромео и Джульетта. Про них весь город жужжал, все, кому только не лень. Все как у Шекспира: молодые, красивые, любовь большая и родительный запрет с двух сторон. Встречались они тайно. А в один день взяли наши молодые и исчезли! Искали их всем городом, ни один безучастным не остался. Вдруг весть приходит: кто-то из рабочих доложил, что видел их в лесу, якобы, они стояли на краю карьера, взявшись за руки, затем поцеловались и спрыгнули вниз. Услышав это, мы всем двором давай бежать на то место. Какое было наше удивление, когда мы обнаружили еще вчера сухой карьер заполненным до краев водой! Он превратился в целое море! Можешь себе представить такое? И нашлись смельчаки, которые ныряли и осматривали дно. Мы же с девчонками обошли все вокруг, но никого так и не нашли. Ни живых, ни мертвых! Как сквозь землю провалились наши Ромео и Джульетта! А водоем после этого случая стали называть Озером влюбленных. Позже рождались разные легенды, связанные с этим местом. Кто-
