Определитель эмоций
– Ну, так это и есть ваш индикатор? – спросил я, разглядывая лежавший передо мной на столе лист белой бумаги.
– Совершенно верно, Аристарх Абрамович, – молодой человек в кресле внимательно посмотрел на меня, – он самый.
Я еще раз критически оглядел этот лист, потом протянул руку чтобы взять его, но молодой человек остановил меня.
– Нет, нет, Аристарх Абрамович! – закричал он, выпрыгивая из кресла. – Ни в коем случае! Голыми руками к нему нельзя прикасаться! Иначе он испортится!
– Вот как! – я отдернул руку, – Интересно. А почему?
– Физический контакт с любым белковым соединением способен мгновенно нарушить внутреннюю структуру индиктора. Она и без того очень хрупкая.
– Ясно. Но тогда позвольте полюбопытствовать почему этот прибор, скажем так, находится в таком виде? Отчего он не заключен в какой либо футляр, в защитную оболочку?
– Видите ли, – молодой человек смутился и отвел взгляд, – дело в том, что этот, как вы говорите, футляр вещь довольно громоздкая и перевозить его с места на место было бы затруднительно. Но если вас заинтересует это устройство, – он кивнул на стол, – и вы захотите его приобрести, то, естественно, вместе с футляром. Я доставлю его в течение часа.
– Хм, так значит вы утверждаете, что этот с виду обычный лист бумаги является определитем эмоций?
– Да-да, ведь я вам говорил уже, – ответил незнакомец, снова усаживаясь в кресло, – этот индикатор изменяет свой цвет в зависимости от настроения. Он может быть либо черным либо белым. Если у вас хорошее настроение, то этот лист покажется вам белым, если плохое, соответственно, черным. Вот скажите, какой у него сейчас цвет?
– Белый, – усмехнувшись ответил я.
– Вот видите, значит, у вас сейчас прекрасное настроение! – молодой человек ослепительно улыбнулся.
– Ну, пожалуй, да, – ответил я, вспомнив о новеньком вчера только купленном «БМВ», – так значит, вы говорите, он изменяет цвет…
Раздался стук в дверь.
– Войдите, – громко сказал я.
В кабинет вплыла Мадлен, моя секретарша. Не обращая никакого внимания на незнакомца, вернее, даже не замечая его, поскольку он совсем утонул в мягком кресле и почти слился с ним, она грациозно покачивая бедрами неторопливо двинулась к столу.
– Аристарх Абрамович, – обиженно заговорила она, подходя ко мне, – вот вчерашний договор. Войтинский отказался его подписать.
