Дед, весело щурясь на солнышке, сидел на крыльце, обстругивая новый черенок для лопаты. На вид ему было около 60. Худой, высокий, но кривенький, дед слегка походил на сухую изогнутую ветку. Вперемешку с сединой в короткой стрижке деда, как тлеющие огоньки, все еще пробивались рыжие пучки волос. Зрелище было чарующее, будто ты смотришь на борьбу льда и пламени. Со временем, правда, лёд побеждал. Он мычал себе под нос какой-то неизвестный Кириллу мотив и улыбался своим мыслям.
– Проходи, юнец, чего мнешься! Иди вон на веранду, будет, значит, почти как своя комната у тебя. Прохладно по ночам там, правда, но, чай не помрешь, одеяло дам овечье, теплое…
Когда редактор сообщил Кириллу, что нужно ехать в командировку, он даже немного обрадовался. Сменить место, вдруг там кошмары отстанут хоть ненадолго, попробовать стоило! Энтузиазм поугас, когда шеф сообщил, что это будет глухая деревня *ской области.
– Пофоткаешь там обстановку для серии статей про вымирающие сёла. Дома старые, людей, не сбежавших, работяг земли русской! – быстро наставлял босс, – Портретку зато отработаешь, на свежем воздухе опять же! За жилье не беспокойся, подселим тебя к местным, они любят новые лица, все новости обсудите…
После выматывающего перелета, долгой поездки на перекладных и 3-х часового перехода со всей техникой и чемоданом в руках, Кирилл стоял у калитки деревянной хаты, проклиная свое неумение говорить редактору «нет».
– Вот из-за того, что ты такая тряпка, – бубнил себе под нос Кирилл, раскладывая вещи на деревянной лавке, – будешь две недели на интернет-детоксе ромашки в поле нюхать, да кур фотографировать.
Народу в селе было не много. От силы 20 покосившихся изб, несколько из которых пустовали. Брошенные избы выдавали себя провалившимися деревянными крышами, частичным отсутствием стекол в окнах и полностью заросшими сиренью, черемухой да сорняками дворами.
Когда Кирилл появился в селе, деревенские помоложе смотрели на него с любопытством. Старшее поколение, наоборот, с недоверием. Лишь дед, приютивший Кирилла за неплохую сумму редакторских денег, был к новому постояльцу совершенно нейтрален. Он отвечал на вопросы, делился едой, давал необходимое в быту, но разговоров «по душам» за сигареткой не вел: «– Поди у ребятни поспрашивай. Они сказки всякие любят, от бабок наслушались. Уже все друг другу пересказали, а тут новые уши пришли, они тебе на книгу наболтают чепухи этой. Некогда мне, надо за травами идти.»
