*****
Сквозь открытую форточку, в небольшую комнату, влетал свежий, летний, прохладный, воздух. Звуки шелеста листвы деревьев, смешивались со стрекотанием разных букашек, и щебетанием птиц. Светало, и первые лучики июльского солнца, уже начали пробираться между занавесками, и бросать свой свет на лицо еще спящего Марка.
Вдруг в форточку ворвался сильный порыв ветра, раскачав занавески, от чего лучи солнца начали скакать по лицу Марка, словно зайцы, и он, немного поморщившись, проснулся. Но не это разбудило его. Разбудил его раздраженный голос его бабушки, стоявшей рядом с окном, и причитавшей: «Опять жара будет, и куда деваться? Солнце еще до конца не взошло, а уже пекло, а что в полдень будет?». И хотя на улице было еще довольно прохладно, но у бабушки в последнее время, это стало каким то ритуалом. Уже две недели, как Марк стал замечать, бабушка обязательно была, чем-нибудь недовольна с утра. Если светило солнце, то бабушка жаловалась на жару, если небо было затянуто, то на «холодину», а если капал дождь, то на грязь и слякоть. Хотя, когда он только приехал к ней в деревню на летние каникулы, в середине июня, он такого не замечал, каждое утро, бабушка встречала его на улице, с широкою улыбкой, и искренней радостью:
– Бабуль, может ты приболела? – спрашивал он ее.
– Нет, не приболела, – отвечала она с раздраженной ноткой в голосе, – с чего ты это взял?
И на этом разговор заканчивался, потому что Марк не хотел раздражать бабушку, что бы не поссориться с нею.
Этим утром, встав с кровати, Марк первым делом сходил умыться, сделал небольшую зарядку, и заправил кровать, после чего в одних трусах и тапочках выбежал во двор:
– Бабуля, с добрым утром! – прокричал он, и, подбежав к бабушке, крепко ее обнял. Бабушка даже вздрогнула от неожиданности.
– С добрым внучек, с добрым, – слегка улыбнувшись, ответила бабушка, – чего же ты так бабку то свою пугаешь? Так, чего не доброго, помру еще, с перепугу.
– Ну бабушка, ну не говори ты так, ты у нас еще о-го-го, всех нас переживешь! – еще сильнее обняв ее, ответил ей Марк.
– Типун тебе на язык, внучек, такие вещи говорить, вы то еще молодые, не то, что я, старуха, вам еще жить и жить, – тепло улыбнувшись, ответила бабушка, – беги давай, завтракай. Там на кухне оладьи, только закончила жарить, да квасу, или кефиру себе нальешь, в общем, разберешься, не маленький, десять лет уже.
