25.11. 1985 года особо опасный рецидивист Лимонов (*особо опасный рецидивист – ООР, статус неоднократно судимого лица по УК РСФСР 1960 года, являлся отдельным квалифицирующим признаком по ряду составов преступлений), проснулся в автозаке от густого милицейского мата.
«Убери машину, убери машинууууу от суда, от суда, отсюдаааа» – ревел старший конвойный «Уберииии». Внезапно начальственный рев сменился елейным лепетанием: «Павел Александрович… не узнал, Вам помочь дела донести? Уже бегу, бегу» и дальше бубубубу. После того, как старший конвойный, отнес дела в зал №2, шестерочный жигулевский движок капризно взвыл. Отогнав машину судьи Нского районного суда Князькина Павла Александровича, конвойный открыл дверь автозака, и устало крикнул: «На выход по одному». Сидя в конвойке, Лимонов подумал, что так привык к этим скверным запахам, бормотанию и скоплению людей, паршивому состоянию постоянного ожидания, что забыл обо всем, что было с ним за эту пару месяцев после последнего освобождения. А ведь было, было, было….
На свободе он и пробыл то пару месяцев, успев влипнуть в самый глупейший «гоп-стоп». Но до этого он познакомился с Наташкой. В свои 39 лет с пятью судимостями по разнообразным статьям родного УК и с куполами во всю грудь, он увидел ее голубые глаза и замер от удивления. Огромные ресницы делали ее совершенно беззащитной, так ему показалось. Это было пару месяцев назад, когда откинулся Кучерявый и по этому поводу шалман на ул. Речной гудел несколько дней. Когда Лимонов зашел в длинную комнату с жёлтым светом и чернеющими обоями, он увидел огромный стол, который ломился от консервов, дешёвой водки, кастрюлями с картошкой, капустой и селёдкой, а также огромное скопление его родной гопоты. И тут он увидел Наташку. Она не была красива и точно не в его вкусе, худенькая, среднего росточка, худое личико казалось совсем детским, если бы не морщины, да синяки. Большие красные натруженные руки каждый день мыли пол в общественном туалете на Октябрьской, длинные ноги под джинсами. «И откуда у нее джинсы», -пронеслось в голове у Лимонова. Но глаза цвета сказочных фонтанов посмотрели на Лимонова так, что ему захотелось забыть, что он делал все эти годы. Лимонов сел рядом с Наташкой, вежливо сдвинув кого-то босяка, спросил ее:
