– Кап.. кап.. кап…
Так разлетаются звуки и брызги от слез, падающих на свежую стопку новых, белых листов бумаги. Начало положено, и уже нет возможности свернуть или изменить намеченный маршрут. Есть только «иди, и не оглядывайся, так долго ты этого хотел!»
Рука дрожит, не в состоянии держать нормально карандаш, которым и было начато все это, по-своему прекрасное чтиво. Мне хочется сломать его в порывах своего рыдания и не продолжать этот бред, дабы не тратить время читателя, когда он коснется этих рукописей, но… Нет, нет. Сил нет. Карандаш повел в сторону, и рука стала хаотично выводить целую мириаду букв, точно знала, что и зачем должно следовать!
Слезы продолжали свой марафон вдоль опухших щек и срывались, точно это был прыжок со скалы на твердую гладь бумажных листов, потихоньку наполняющихся уже серыми тонами букв. «Наверное, не так должна начинаться книга», – подумал я, бросив взгляд на томики, стоящие на полках, где были самые разные фамилии. Изрядно придется потрудиться, ибо эта книга будет лишь одна из тех, которую желал каждый, но так и не написал. Даже если и написал, то правды в нее влил не более, чем в бокал вина, отрадно желая добавить веселящих таблеток. Вот оно… Начало моей собственной книги. Книги жизни, где не будет петься баллад за красивые и роскошные апартаменты, или за стопки денег, которыми прикуривают сигары. Скромно, и по-свойски. Но, надеюсь, если читатель добрался даже до банального предисловия, то ему захочется перевернуть страницу и узнать жизнь простого, обычного мужчины, который ещё жив, но жизнь – абстрактное понятие, не так ли…?
Возможно, читатель, прочитывая все эти фрагменты решит: «Автор жалеет себя? Или пытается вызвать жалость к себе?», – и будет иметь на это право, но! Уверяю, не хочу ничего из подобного этому. Начало было положено именно так, и таковым его надобно оставить. Эта история о человеке, чья жизнь началась, как у большинства, и пока ещё не оборвалась, но уже набрала опыта, чтобы поделиться им с другими. Кто-то сочтет сюжетные картины тривиальностью и пошлым словоблудием. Также имеет на это полное право!
Границы в жизни нет, и в смерти, и в художестве, любом месте, где есть естество или сознание – границы увядают. Пусть же и это предисловие не будет иметь своих границ. Пусть оно льется, и капает, как слезы на толщу листов, которые не имеют границ, чтобы впитать в себя их. История, которую захотелось написать, и которую, наивно верю, захочется прочесть. История одного из множеств, с сюжетом множеств, но одним из…
