Глава 1. Студент-суицидент познаёт истину
Nothing is numbing my pain
The fragments of my faith
Became the blade in my hand.
Just darkness my eyes see
Pushed me to the end of all dead-end-streets.
Heaven Shall Burn “Numbing the pain”
Your mortality is the highest prize;
Your mind's intricate in a labyrinth turned inside out.
Epica “Dancing in a Hurricane”
«Ну что ж, утречко доброе…» – сказал он сам себе; сказало это не имеющее формы сознание своей постоянной вот уже на протяжении 20-и с лишним лет тюрьме.
Сегодня даже вгрызающееся в личное пространство и благоразумие солнце не сводило с ума, как обычно, хотя палило в самое окно. Проснувшись, он чувствовал лёгкую тошноту и какое-то смутное волнение – кажется, вчера он принял какое-то решение, и кажется, оно одновременно угнетало и воодушевляло, спасая и от солнечного монстра, и от обычно наваливавшейся с самого утра давящей безнадёжности бессмысленных обязательств непонятно перед кем.
Он проснулся, но чувство было, как во сне. Такое уже бывало несколько раз в жизни, и каждый раз во время таких моментов казалось, что после этого всё кардинально изменится; но ничего, конечно же, не менялось. Но всегда было это чувство свободы и безнаказанности, чувство, будто с тебя разом всё сбросили, или что у тебя вообще нет тела – ты просто дух, привидение, наблюдатель, и только при желании – активный участник; никто тебя не заставляет, да и что тебе до этих смертных?
Он сел на кровати. Он не очень понимал, почему так хочет спать. Будильник прозвенел ещё раз… Будильник? Вчера он по привычке снова его поставил. А, что это?.. Внезапное помутнение, молниеносное опустошение. Быстрее! Автоматизм.
Очнулся он, стоя в душном вагоне метро, прислонившись к стене, настоятельно призывающей «не прислоняться».
«Чёрт, я опять… Это всё проклятый будильник! Он запустил этот чёртов ежедневный сценарий… Так, впредь нужно быть сознательнее. Сосредоточься!»
Один малейший проступок, одно мизерное отклонение от установленного порядка запускало процесс, который было не остановить – он брал своё до конца, чем дальше, тем интенсивнее, пока не выжимал всё и не подходил к той точке, с которой уже нельзя продолжать. Только тогда всё заканчивалось. А можно ли определить эту точку в глобальном смысле? Он часто думал над этим, и в силу того, что всё продолжалось даже тогда, когда казалось, что дальше некуда, пришел к выводу, что нет. Максимализм пришлось оставить повседневности. Машинально он полез в карман, достал наушники. Оп, вылет!
