Егор
Поселок Канчалан. Невысокие сопки видны вдали при хорошей погоде. Множество озер, вьющаяся среди них река Канчалан, мошкара и комары летом, лютый холод зимой. До Магадана почти три тысячи километров, до Анадыря – сто. Зима была на исходе. Шел неторопливый снежок, по сопкам гуляли рассветные облака. По замерзшей реке в сторону поселка направлялись нарты, которые весело, с лаем тащила связка из восьми собак, ведомая тремя лайками. Повозкой управляла женщина. Подъехав к небольшому типовому добротному дому на железных сваях, из которых состоял почти весь поселок, повозка с собаками остановилась, женщина легко соскочила, взяла за один конец завернутой в шкуры поклажи и дернула на себя. Потом поволокла ее по скользкому насту до крыльца, передохнула и втащила в дом.
Сначала она его положила как бревно под радиатор. Уже не надеялась, пошла к главе поселка, пришли люди, думали звонить на большую землю, в Анадырь, чтобы вертолет прислали. Участковый Эрыквын приходил, обыскал его кухлянку, штаны, рубаху, ничего из документов не нашел. Нашел какую-то странную записку «200 метров от березы на юг…» – дальше неразборчиво, написанную карандашом на засаленной пожелтевшей бумаге.
Довольно долго он совсем не подавал признаков жизни. Спустя сутки простонал. Прошло три дня, начал понемногу пить, глотал хлебный мякиш. Пытался мычать что-то.
Когда разговорился немного, говорил всем, что дошел из Отрожного пешком, но ему мало кто верил. Охотник из него никакой, сразу видно. По походке, по манерам – не охотник, городской человек. Нашли его замерзшим в низине, у реки. Раиса Нутеуги нашла. Пять километров его на санках везла. А как нашла? Слышно было – волк завыл. Ну это где-то оленье стадо поблизости или еще что. Рая взяла ружье, топор для мяса, если добычу свежая от волков попадется, санки, собаку и пошла. С тех пор как одна осталась жить, все хозяйство на себе держала: дом, собаки, охота. Муж ее как-то напился по весне, водку в Канчалан с большой земли привезли, пошел к реке и утопился.
Потом, спустя пять дней, когда собрался вокруг него удивленный его выздоровлению народ, он улыбнулся полубеззубым ртом.
– Рая, Рая!
– Да, да. Ты живой! Вот молодец!
– Да, живой. – прохрипел он.
– Откуда ты? Откуда пришел, как попал сюда?
– Из Отрожного шел, с Колымы шел, долго шел.
