Волшебная птица Ли́ва, умела превращаться в каноэ и могла доставить в край где растет цветок праотцов Кале́ле. Создатель дал его племени Э́нга, дабы вдохнуть энергию жизни и плодородия в землю, воду, воздух… где они когда-то поселились. Но, лишь на первые пятьсот лет…
– Роту́ма?!
– Да, Роту́ма… священная земля… – хриплым голосом ответил старейшина.
– Дедушка! – А что будет дальше, когда закончатся первые пятьсот лет?!
– Они уже закончились… – с грустью в глазах Руа́анун опустил взгляд на желто-оранжевые языки пламени огня, от горящего костра.
– Как это – "А если цветка вовсе не существует?!"
– Ну что ты такое говоришь! Ты посмотри какое палящее тропическое солнце и безбрежная морская даль! Сказочный подводный мир и тысячи больших и малых островов, разбросанных на неоглядных пространствах. Горные лесные массивы и низкие атоллы со сверкающими, отмытыми приливом песчаными отмелями и царственно возвышающимися над гладью лагун кокосовыми пальмами.
– Думаешь Кале́ле тут вовсе ни при чем? Глупый мальчишка, ничего ты не понимаешь… Именно на Роту́ме и зародилась колыбель жизни… начало начал… первая искра жизни… Так было, есть и будет…
– А теперь доедай и ложись спать. Завтра рано вставать. Ты должен меня сопровождать.
– Куда дедушка?
– Завтра… Все завтра узнаешь… – оборвал юношеский пыл и любопытство старейшина племени.
Этой ночью Ка́ли так и не смог заснуть, он до самого утра провалялся в своем гамаке с одним лишь только вопросом в голове: куда же дедушка хочет пойти и зачем берет его с собой? Это было совсем не похоже на старого Руа́ануна, ведь обычно внук увивался как хвост и всюду за ним следовал и даже частенько получал нагоняй за свое настырство и непослушание.
Солнце уже было на восходе, легкий морской бриз гулял по деревне и заглядывал в каждую хижину. Руа́анун и Ка́ли вышли на просторную площадь, где собралось едва ли не все население деревни. На низенькой скамейке в тени дерева, сидело трое немолодых мужчин. У одного из них в руках была толстая бамбуковая трубка. Перед тем как запеть, он спросил: "Все ли готовы начать старую песню, которую поют перед посадкой ямуса? Начнем…". Он легко ударил трубкой о землю, раздались глухие звуки и под их аккомпанемент полилась песня. Ее слова подхватили мужчины, женщины, дети… стоявшие на верандах хижин. Ка́ли ощутил ее особенную красоту, характерную эмоциональность: в ней были затаенная печаль и горечь, внутренняя сила и сердечность…
