Говорят, его мать связалась с нечистой силой. День ото дня она безмерно тосковала по погибшему мужу. И боль скорбящей женщины привела к ней Огненного змея. Черт, юрко нырнувший змейкой в дымоход, затаился до ночи среди огня и выбрался из золы статным богатырем. Обнял он жену свою, и от страха, что смешался в сердце с нежданной радостью, женщина лишилась чувств. Так был зачат Волх.
Три года мать носила его под сердцем и ото всех скрывала свою беременность. Лишь в последние месяцы ее живот отяжелел и округлился. Тогда, скрываясь от посторонних глаз, женщина ушла к лесной травнице, которую деревенские прозвали Ягой. Яга дала пищу и кров добровольной изгнаннице, ничего не спрашивая и ничего не требуя взамен. Старуха же принимала роды, так как была сведуща в этом деле и никому другому бы не доверила жизнь матери и ее греховного дитя. Ребенок появилось на свет точно так же, как его отец – сначала высыпалась из лона матери зола, а потом появился здоровый, крепкий мальчик.
Высокую цену заплатила женщина за рождение сына. Едва дотянула она до момента, когда мальчика вынут из золы, бережно сметенной Ягой в одну кучку, прошептала слабым голосом: «Волх…», и умерла.
Яга не поняла, договорила ли имя женщина, или ее душа прежде отошла в мир иной, но последнюю волю покойной выполнила. Так мальчик и получил свое имя – Волх.
К году бегал он уже быстрее оленя, а к двум мог побороть медведя голыми руками. К трем проявились его способности к ворожбе, доставшиеся, по-видимому, от отца. Мальчик обращался и в зверя, и в птицу, спал на дворе вместе с огромным черным псом, которого держала Яга. Одна беда – кроме своего имени ничего выговорить Волх и не мог. Намаялась с ним старуха, да все без толку. Не давалась сыну Огненного змея человеческая речь.
Выть по-волчьи или мяукать по-кошачьи – это он запросто, а просишь хоть слово сказать – сразу супит нос, становится угрюмым и отстраненным. Будто с рождения Волх чувствовал, что небезопасно ему быть среди людей. Билась Яга, билась, а потом махнула на упрямца рукой. Чужую жизнь своим умом не проживешь.
* * *
Старуха умерла тихо. Об ее уходе из жизни так никто бы и не узнал, если бы тоскливо и пронзительно не взвыли собаки одновременно по всей деревне вслед за огромным черным псом, стерегущим лесные владения почившей травницы.
