Координаты секретного аэродрома выявили только на вторые сутки. Странно это было – где-то рядом взлетали и садились самолеты, гул шел отовсюду, даже с востока, откуда они приходили. Ситуация отдавала абсурдом. Акустика здесь имела причуды – звуки отражались от холмов, вязли в ельнике, тонули в болотах. «Чертовщина, товарищ лейтенант, по-другому не скажешь», – бормотал и крестился отсталый в плане материализма красноармеец Паньков. Остальные натянуто улыбались, но тоже терялись в догадках. Мистическая версия выглядела самой правдоподобной – фрицы якобы настолько обнаглели, что привлекают к работе дьявольские силы. Группы по три-четыре человека регулярно выдвигались в разных направлениях, но возвращались ни с чем. Аэродром отсутствовал.
– Нужен научный подход, товарищ лейтенант, – деловито изрек Леонид Пастухов – невысокий, но осанистый парень, отучившийся два года в институте военных инженеров. Данный факт он не выпячивал, даже как-то стеснялся, что два года протирал штаны на студенческой скамье, вместо того чтобы строить социализм, как все нормальные люди.
– Нужно поменьше умничать, – отрезал Глеб Шубин, – и расширить круг поисков. За северную гору не ходили? Боимся ноги стереть? Сержант Мамаев, бери троих – и вперед! А мы подождем. Особое внимание – ориентирам на местности.
Группа была многочисленной, вместе с Шубиным – тринадцать душ, плюс радиостанция весом в пуд. Столь людные компании в тылу врага Глеб не любил. Разведка – дело тихое, но рейд дальний, объект секретный, требовались группы поиска и группы прикрытия. Пришлось прислушаться к рекомендациям капитана Фокина – заместителя начштаба полка по разведке.
Группа базировалась в лощине, вокруг простирался нелюдимый осиновый лес с редкими вкраплениями березняка. Бойцы растянулись и нагребли на себя сухую прошлогоднюю листву. Кто-то пошутил: не кури, мол, товарищ, а то вспыхнешь, как соломенная баба. Сержант Петр Мамаев – широкий в кости, большеголовый, бритый наголо – степенно кивнул, дескать, приказ усвоил и побежал, пригнувшись, в гущу леса. Шубин проводил его взглядом. Парень был толковый, что плохо гармонировало с пудовыми кулаками, способными завалить быка. Красноармейцы Лях, Ветренко и Костромин припустили за сержантом.
