Вечерело. Я гнал свой боевой Жигуль по колдобинам давно не
ремонтированной дороги. Немного не рассчитал со временем. Не
предполагал, что придется тащиться с черепашьей скоростью. До
райцентра уже не доеду. Хоть деревеньку какую-нибудь повстречать, к
старушке одинокой на постой напроситься. Ночью по таким дорогам
ехать самоубийственно.
Потребовалось прийти на помощь своему другу Андрею – привести из
далекой костромской глуши известную старуху-знахарку. Давний мой
друг. Вместе служили в одном подразделении спецназа. В наших кругах
помогать было принято даже незнакомым людям. Мать Дрона угасала
прямо на глазах, а врачи уже десятый диагноз ставили. Друган как
услышал где-то про эту бабку, так и насел на меня. Дело не в том,
что ему некогда. Просто за мной закрепилась репутация неотразимого
уговаривателя. Организую мысли и эмоции женщин в правильном
направлении. А старухи, они те же женщины, где-то глубоко.
Взял отпуск за свой счет и рванул в эту экспедицию. Чипэндейл
недоделанный. Нет, не подумайте, что я злюсь. Наоборот. Знаю, что
ради меня все мои друзья любую жопу на куски порвут в зоне
досягаемости.
Асфальтированная двухрядка уныло тянулась через дремучие
костромские леса. Я засматривался на окружающие виды, благо, что
никто мне не мешал в этом занятии. Во время поездки ни одна чадящая
отрыжка цивилизации не попадалась. Обогнал только телегу со
стариком и понурой лошадью. Красивые вековые ели и сосны
величественно обступали узкую трассу. Смолистый воздух вкусно
врывался в легкие. Я просто балдел в реальном времени.
Понятно, что ничего хорошего не могло продолжаться вечно. За
очередным поворотом меня, обалдевшего, сбил лосяра… Или я его сбил?
Короче, мы оба друг друга сбили. Лось в лежку, так и мой верный
коняга тоже, если мог бы, улечься. Ну и я… Поплохело как-то.
Не помню, сколько я там пролежал. Помню только, как пришел в
себя в старой халупе. Разбудил меня резкий запах обосравшейся
собаки. Потом оказалось, что так овчина попахивала, на которой я
распростёрся. Накатила боль в голове и грудине. Я застонал.
Раздался старческий шамкающий голос с непонятной пока половой
принадлежностью:
- Очнулся, милок. Как же ты так убился? Осторожней надо в наших
то лесах.
Поднесли к губам питье. Я глотнул. По телу разлилась освежающая
прохлада. Боль притихла. На автомате пробормотал слова
благодарности.
