Дмитрий Семёнович лежал в тени большой старой пальмы чуть поодаль от основного пляжа на широком лежаке с мягкой подстилкой, больше напоминающем массажную раскладушку. Этот лежак обыкновенно ставили ему перед его приходом. Служащие отеля по сигналу портье выбегали по служебному ходу с ним на пляж, ставили его под пальмой, иногда предварительно разогнав отдыхающих, устроившихся в её тени, застилали лежак полотенцем, и оставляли ещё четыре аккуратно свёрнутых полотенца в изголовье лежака. Рядом всегда ставили маленький деревянный столик, на него – три бутылки воды и пепельницу. Поодаль устанавливали невысокую раздевалку из парусины, Дмитрий Семёнович не любил находиться в мокрых плавках, сразу после купания он переодевался в сухие, а мокрые вывешивал сушиться на стенке раздевалки. Когда лёгкую раздевалку сносило ветром, тут же появлялись служащие и устанавливали её вновь. Первые два дня отдыха Дмитрия Семёновича служащие выносили по его заказу два лежака – для самого Дмитрия Семёновича и его подружки, но вот уже третий день, устав от глупой болтовни девушки из службы эскортных услуг, Дмитрий Семёнович загорал и купался один. На выходе с полочки общественной библиотеки он прихватил книгу, аннотация которой ему обещала интересное содержание, к тому же у него был журнал с кроссвордами и планшет с десятком новых закаченных фильмов.
Искупавшись и уже пообсохнув, Дмитрий Семёнович погрузился в чтение книги, содержание которой действительно захватило его и всколыхнуло в нём воспоминания о прошлом, причём о том прошлом, о котором он не любил вспоминать, потому что воспоминания о жизни в то время, которое в России именуют лихими девяностыми, вызывало в душе Дмитрия Семёновича неприятное чувство, являющееся мешаниной жалости о чём-то потерянном, скорби об ушедших дружках и ненависти к тварям.
Тварями Дмитрий Семёнович мысленно называл тех, против кого боролся. Это были бандиты, настоящие рэкетиры, беспредельщики, уголовники, объединённые в шайку Лютого, которых боялись не только в городе, но и во всей области. Противостоять вооружённым, а главное, совершенно аморальным, беспринципным лютовцам было безумием, но в ту пору, когда Дмитрию Семёновичу – Дмитрию Краснову было 16 лет, и в нём были живы максимализм, чувство справедливости, в деятельности своей против Лютого и его банды он больше руководствовался сердцем, а не разумом.
