***
Белые ночи Санкт-Петербурга,
это прекрасные, тонкие чувства,
они словно запах вот-вот испарятся,
в них хочется просто чуть-чуть задержаться.
***
Дивный, Святой Валаам,
чудесный, живописнейший край,
монашеский труд тебя основал
и превратил в Божественный рай.
Там преподобные Сергий и Герман,
трудом и молитвой его просветили,
где и поныне под спудом лежащие,
покоятся мощи с собором над ними.
Хмурые скалы, стройные пихты,
запах сирени и строгие ели,
дороги, аллеи к часовням и скитам,
всё дарит покой и умиротворение.
Обитель души для мирян и монахов,
устроил скиты и монашеский чин,
и добрый порядок, ушедшего века,
вернул Валааму отец Дамаскин.
***
Валаам, ты, как никто другой,
богат своей историей и красотой,
твой строгий, монашеский вид
душу хранит от невзгод и обид.
Трудом и молитвой устроены скиты,
распаханы земли, каналы прорыты,
незыблем порядок духовного быта,
им сила в служении Богу привита.
Ты образец величия скромного
и нет на Руси тебе что-то подобного,
место серьёзное и люд не простой,
говори не спеша, послушай покой.
Там ощущаешь волнение странное,
в душу приходит смирение ангелов,
хочется в храм зайти помолиться,
душу открыть, затем причаститься.
На этой земле что-то щемит в груди,
и святость исходит от самой земли,
здесь люди прощения молят у Бога,
поскольку грешна их мирская дорога.
***
Тесно в груди, неспокойна душа,
крутит, ломает всё тело с утра,
то слово не то, то рифма не та,
уж давит виски и болит голова.
И вот наконец-то сцепились слова,
взлетела душа, засияли глаза,
ты слово нашёл, будто золото мыл,
и, как руно сквозь себя песок пропустил.
***
Как хочется порой уехать в горы,
где чистый воздух и зелёные луга,
там шум ручья звучит в миноре,
и в облака уносится душа.
Пьянит хвоёй кедровый аромат,
прохладой дышит озеро в низине,
и чай, заваренный из разных трав,
со вкусом нежных губ любимой.
Там можно слушать тишину,
услышать о чём шепчет ветер,
увидеть, как ложатся спать цветы,
и красоту тумана на рассвете.
Поплавать в озере с утра,
забраться по тропе к вершине,
почувствовать всю прелесть дня,
и возвратиться к домику в долине
***
Стемнело, на улице жара
прохладою сменилась,
собаки лаяли лениво, словно
вели неторопливый разговор.
Облизывало пламя
стены белого камина,
как будто обжигали
на душе нагар времён.
Одной рукой пил самогон,
жаль не домашнего разлива,
в другой держал перо,
