Разговор перед отлётом
Ты всё спрашиваешь: "Зачем?"
Ради славы? Конечно не ради.
Никак не поймёшь ты… И всем
Я устал объяснять уже, хватит.
Давай заболтаем неловкий момент
И отвлечённые темы выберем.
Но так ты не хочешь, конечно же нет…
Вот, к примеру, хотя бы взять Библию.
Наверно, ты помнишь, про Ноя там было:
Великий потоп и "всем тварям по паре",
Сыны на Ковчеге, качаясь уныло.
И всё обозначено в божеском плане…
Вот взял, затопил и спасает угодное.
У нас чуть попроще, но что-то подобное.
Ты думаешь, я вдруг иду в богоизбранные?
Тут всё сложнее, и план у нас странный.
Не будет садов – лишь пустыни безжизненные,
И марсианский закат нам прохладный.
Да, ты всё правильно мне говоришь:
Не отвечаю на сущность вопроса.
А если коротко, вся эта жизнь
Мне надоела до ужаса просто.
Мир от меня, несомненно, устал,
Я вот устал от усталости мира.
Скоро я сяду в отличный металл
И улечу. Всё, прощай, Антарктида!..
Хотя ведь, конечно, не так уж и просто.
И есть даже знамя, вперёд нас ведущее.
Проблема встаёт ожидаемо остро,
И многих серьёзно пугает грядущее.
Нам нужно хранилище для цивилизации,
Всему человечеству выход запасный.
На Земле ничего, лишь моря радиации,
А люди "Эдем" обустроили красный.
И ведь разум, вселенский вопрос и ответ, –
Очень редкая вещь, чтобы сжечь понапрасну.
В телескопы рассмотрены сотни планет,
Ничего рядом нет, даже думать ужасно.
Но меня извини, увожу разговор.
Темы вечные так не раскроешь, шаля.
И вот ты осадил вдруг вопросом в упор:
"Ну а как же родная планета – Земля?"
Я, наверно, уже попрощался и с ней,
Со всеми морями и океанами.
Но ты знаешь, казалось, всего мне больней
Было прощаться с простыми тюльпанами.
Ещё было больно, когда я смотрел
В багровое небо на ярком закате.
Почти что никто, отвлекаясь от дел,
Не может сказать себе строгое: "Хватит,
Постой, лучше выйди на улицу,
Там целый мир ожидает тебя".
Они только крепче сутулятся,
Не замечая ничто, кроме "Я".
Я тоже терял всю Земли красоту,
Что не так уж и сильно таится.
Работал, искал, весь в крови и поту,
И пытался чего-то добиться.
Не потеряешь, увы, не поймёшь.
И вот понял теперь я всю суть…
Времени хватит всего лишь на грош,
Сотня тысяч коротких минут.
Да, попрощался, но лишь как солдат
Со своею возлюбленной вечной.
Верю, быть может, вернусь я назад,
Жизнью тягостной искалеченный,
Старый, больной и от жизни уставший.
