Шел дождь. Крупные капли гулко барабанили о железную крышу сарая. С каждой минутой капли становились крупнее и как бы наливались изнутри красным светом. Порыв ветра маленьким торнадо прошелся по двору, поднял столб опавшей листвы, выбежал на дорогу и там рассыпался. Где то у самого горизонта заворчал гром. Темно багровые сполохи подсветили низкие тучи, гром стал сильнее. Мелкая дрожь прошла по земле, и над заброшенным поселком разразился настоящий ураган. Гнулись деревья, валились заборы.
В единственном жилом доме поселка, скрипнула дверь, и на высокий резной порожек вышел худощавый мужчина, одетый в длинный потертый брезентовый плащ. Видавшая виды фуражка с зеленым околышем была лихо заломлена на затылок. Мужчина почесал рыжую с проседью бороду достал из кармана фонарик и посветил в темноту. Желтый круг пробежал по стенам построек удалился в огород заросший бурьяном, затем вернулся и остановился на собачьей будке. Ее сделали такого размера, что казалось внутрь можно без труда загнать мотоцикл с коляской.
─ Буян, – позвал мужчина, которого все в округе звали ласково по отчеству, – «Фомич». – Опять сбежал подлое животное. Ищи его свищи. Снова, наделает гадостей, окаянный, а мне болей душой, переживай за него.
Со стороны оврага послышался шум. Упали, как подрубленные, две молодых ели и на пустое место перед крылечком выползло нечто, формой похожее на двухсотлитровую бочку. Послышался хруст, как будто разом сломали несколько пачек макарон и две убитые грозой вороны исчезли. Красные глаза размером с небольшое яблоко уставились в окно. Существо еще немного постояло, шумно понюхало воздух и медленно растворилось в ночи.
Пятнистый военный вертолет нес в себе привилегированных пассажиров. Первый, сидя на зеленых ящиках, по-хозяйски выглядывал в иллюминатор. Между губ занимала законное место дымящаяся сигара, которая очень шла к чисто выбритому, холеному лицу. Второй суетливо двигался, пересаживаясь, с ящика на ящик и донимал первого вопросами:
─ Ну ладно, ты генерал, хоть и на пенсии. Но лезть в такие места охотиться, в голове не укладывается.
─ Кхе-кхе, – ответил генерал, вальяжно убрал изо рта сигару и начал объяснять грубым бархатным голосом, ─ Леонид, ты же взрослый человек, а очевидных вещей, не понимаешь.
─ И каких вдруг вещей я не понимаю. Да не понимаю. Зачем нам было переться именно сюда. Что поблизости не нашлось места, где хорошо поохотиться. Лететь к черту на рога да еще на этой таратайке.
