Пролог, или Первая встреча двух начал
Бес
– Никто и никогда не освободит тебя, Бессмертный, – говорит инквизитор, отложив в сторону свою черную библию, или что это там у него за книга, из которой он черпает все свои идеи, настолько гениальные, что мне совершенно лень на них реагировать.
– Да, конечно, – отвечаю ему я, закатывая глаза.
Он мне правда просто надоел вместе со своим красным балахоном и голосом проводника. Вся эта его возвышенная лицемерная речь вызвала бы смех, если бы смеяться тоже не надоело.
Я – Бессмертный. Я старше этого мира. Я пришел в этот мир, ведомый все той же скукой – что ж поделать, если мне понравились людишки. У них такое забавное мышление и они очень изворотливы. Вот этот даже смог меня поймать, но не напугать, конечно. Сложно напугать существо, способное договориться с самим миром.
– Никто и никогда не спасет тебя. Я не шучу, – повторяет назидательно инквизитор.
Он смотрит на меня очень внимательно, внушительно, но все равно нелепо.
Я ему и отвечать не буду, не вижу смысла. Что бы он ни делал, а толку нет – все одни слова, еще и пафосным тоном. Этот безумец пытать меня пробовал, у него ничего не вышло. Мое тело восстанавливается быстрее, чем он может изрекать свои проклятья. Нелепы его потуги. И почему теперь он думает, что меня можно испугать – нелепый забавный человечек.
Мне даже черты его лица рассматривать не хотелось. Какая-то темная копна волос, карие глаза с проблесками интеллекта. Ничего особенного, рассматривать странные цепи, что мешают мне колдовать, было куда интересней. Незнакомые руны украшают их, вернее знакомые, но в особенной последовательности. Надо бы их запомнить, а потом изучить, в книге еще посмотреть, узнать о них побольше, а то даже неловко от того, что я не могу сейчас просто уйти.
– Марта! – внезапно зовет он, отвлекая меня от созерцания цепей.
Они, конечно, интересные, но Марта это явно что-то новое. Женщинами мне еще никогда не угрожали. Я ожидал, что войдет очередная страшная монахиня лет этак ста пятидесяти, от вида которой мне, как минимум, станет грустно, потому что ничего веселого в старости нет, но входит она – юная дева в белом одеянии, настолько тонком, что почти прозрачном.
– Ты готова принести себя в жертву на благо нашего Бога? – спрашивает у нее инквизитор.
