Джон еще раз проверил стойки шасси. Корабль стоял прочно и никуда не кренился. Смотритель стоянки недовольно сморщил свое и без того складчатое лицо. Все его пять глаз взирали на землянина неодобрительно. Как казалось кабруканцу, совершенно незачем было каждый день заявляться на стоянку и проверять то, что едва ли могло как-то поменяться.
Но Джон ничего не мог с собой поделать. Каждые сутки, а они на Проспекте составляли двадцать семь часов и тринадцать минут, он являлся к своему кораблю. Сам себе он говорил, что просто хочет проверить все ли в порядке. Но если быть честным, землянин и сам не понимал, зачем он приходит. Одно он знал точно, стоило ему пропустить хотя бы один визит и случится нечто ужасное. Джон чувствовал это всем своим существом.
Еще раз окинув взором корабль, Джон вывел на очки интерфейс корабля. Батареи были заряжены, состояние исправно, а депозита, внесенного за стоянку хватало еще на месяц. Все было в порядке. С кораблем, но не с Джоном. Землянин развернулся как затравленный зверь и направился прочь, не глядя на занятого своими мыслями кабруканца. Единственное, что ненадолго привлекло внимание человека – питомец смотрителя. Это был механический дроид, бесшумно висевший в воздухе. Здесь, на Монументе, питомец был у каждого, кто жил на объекте достаточно давно. Самые разные создания и дроиды из различных миров как-будто искали себе разумное существо, чтобы стать его спутником.
Джон провел здесь всего семь месяцев и у него пока не было питомца. Да и землянин не стремился кого-либо заводить.
Попрощавшись с кораблем он оказался снаружи, за воротами стоянки. Прямо на Большом космическом проспекте.
Огромное множество самых разных созданий со всей Галактики куда-то направлялись по этой широкой и бесконечно длинной улице. Она и правда была такой. Просто тянулась себе бесконечно в обе стороны. А по ее сторонам были две бесконечно длинные обочины, на которых местные выращивали еду и строили промышленные здания. Когда путник подлетал к объекту на аппарате, из космоса он выглядел как сфера с куском грунта в ней. А по этому грунту тянулась мощеная мостовая с полосками почвы и частыми озерами по сторонам. Дорога будто возникала ниоткуда и исчезала в никуда. Кто и как бы ни опускался на поверхность, он всегда попадал в самое удачное место на Проспекте. Объект как-будто сам подставлял прибывшим удачное место, где не было тех, кого можно задавить или построек, которые можно разрушить. С появлением стоянок для кораблей, Проспект сам подбирал ту, которая больше всего подходила путнику по всем показателям, включая финансовые.