Лето, как всегда, подкралось незаметно. Особенно когда теплый и солнечный конец мая. Уснул в одном времени года, а проснулся в другом. Зато, когда встал, глянул на новую страницу календаря, душа наполнилась радостью. Далеко остались зимние морозы и теперь вернутся нескоро. Можно надолго забыть мартовскую слякоть, да нудные апрельские дожди. Бог с ним, с майским буйством зелени, с розово-белыми цветами яблонь и вишен, с благоуханием сиреневой, белой, розовой сирени, пьянящими запахами каштана и жасмина. Ведь настало главное время года, когда можно и поработать, и отдохнуть от души. Знай-поворачивайся, чтобы можно было раскрутить все, что надумал-спланировал зимой, да весной!
Именно за эту гонку, за этот выброс адреналина он любил лето. Особенно его конец – отдых в Сочи при коммунистах, туры в приличные страны, ставшие доступными для всех, когда коммунистов оттерли от кормушки.
А в детстве лето наступало несколько по-иному. Родители и няньки не гоняли детишек, когда те покидали песочницу, шли на покрытую желтыми одуванчиками лужайку за домом. Под жужжание огромных шмелей ложились голова к голове, смотрели в лазурное небо, испещренное белыми следами реактивных истребителей, хранивших мирное советское небо от американских и прочих агрессоров.
Позже, уже в школе, лето тоже подкрадывалось незаметно. Хотя, казалось бы, откричали: «Последний день – учиться лень»! Получили табели разбежались по домам. А на следующий день на учеников обрушивались целых три месяца свободы. Без опостылевшей школы, надоевших учителей, нудятины на пионерских, позже – на комсомольских собраниях. Вот и тогда в первый день после первого класса побежали на берег моря. Принялись еще по складам читать на густо татуированных телах солдат строительного батальона, пришедших ротой искупаться перед началом работы:
– Нет в жиз-ни счас-тья. Не за-бу-ду мать родную. С на-ми Ста-лин!
– Пацаны! Вы, чё, в библиотеку пришли?! – гаркнул на школяров один из служивых. – Валите отсюда!
Отвалили. Правда, пока купались стройбатовцы в воду не полезли. Опасались какой-либо пакости со стороны защитников отечества. Помнили переиначенный припев строевой песни, где слова «самый верный» какой-то хохмач из взрослых поменял на «самый скверный человек солдат». Внезапно салага-узбек принялся истошно орать. Он то вставал, то падал в небольшую волну. «Старики» цыкнули на него, чтобы не валял дурака. Парень не унимался. Матерясь, влезли в воду, не выпуская папирос из углов губ. Оказалось, бойца тянул на глубину осьминог. Правда, небольшой: щупальцы метра полтора. Также, не вынимая папиросок из ртов вытащили хищника и его потенциальную жертву на берег. Долбанули головоногого большим камнем. Тот пустил темно-фиолетовую струю и затих навеки. Чмошника освободили от присосок, разрезав мясо на ногах, пристукнули за то, что испортил купание, поволокли в медсанчасть. Ну а мальчишки долго не решались войти в воду, поняв, что кто-то из них вполне мог стать завтраком спрута.
