Людвиг с детства мечтал служить в Огненной кавалерии и был счастлив, когда его наконец приняли в отряд. В тот радостный день новоиспеченный рыцарь не думал, что сбежит из первого же боя.
Он гнал коня вперед, пытаясь оторваться от преследователей, которые уже почти дышали в затылок. Шлем съехал в сторону, через узкую щель не видно ничего, кроме тёмных силуэтов деревьев. Короткая вспышка осветила дорогу, и громыхнуло так сильно, что Людвиг от неожиданности прижался к шее скакуна.
Это гроза, не выстрел, выстрелы звучат иначе. Но она помогла хоть немного прийти в себя и подумать. Почему он в этом месте? И зачем он так гонит?
Конь уже хрипел, он не продержится долго, еще немного и Уголек падет. Людвиг разжал руку, стиснувшую поводья так, что болели пальцы, и открыл забрало шлема. Темно, в лицо дует ветер, и летят капли дождя. Разве можно так гнать ночью в лесу? Но выбора нет, ведь преследователи рядом. Надо только понять, сколько человек. А потом… нет, драться слишком опасно, можно попасть в плен. Но нельзя убегать вечно, конь устал. Людвиг решился и обернулся. Никого нет. Значит, он их обогнал и…
От удара он вылетел из седла. Что-то двинуло в плечо так, что оно хрустнуло. Забрало с лязгом захлопнулось, перед глазами посыпались искры. Сквозь шум дождя был слышен топот копыт, но это не преследователи, это его конь поскакал дальше.
Кто-то придавил Людвига сверху и громко дышал. Нет, это дышал он сам. Враг слишком большой и тяжёлый. Сейчас он достанет кинжал с четырехгранным клинком и будет тыкать в щели шлема. Людвиг лежал с закрытыми глазами, но кинжал этот увидел слишком явно. Хоть сдавайся.
Он ударил левой рукой вслепую, и враг зашелестел листьями. Это ветка? Да, отломанная ветка чуть не взяла рыцаря в плен. Хоть бы никто не узнал. Людвиг перевернулся на спину и выдохнул. Ноющая боль в плече не давала сосредоточиться… но он вспомнил о преследователях.
Он попробовал убрать ветку, но правое плечо обожгло огнем. Боль такая, будто кто-то начал вырывать руку, но бросил на полпути. Пришлось выползать, отталкиваясь ногами. Набедренники, пристегнутые к кирасе, бренчали. Людвиг стянул шлем, чтобы хоть как-то увидеть преследователей. Надо дать им бой, но ослабевшие ноги сами понесли его к ближайшим кустам.
