ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Я взялся за нелегкое, неблагодарное и, вероятно, никому, кроме меня не нужное дело. Через столько лет после своей антарктической эпопеи я вновь вернулся к своим дневникам, перечитал, и нашел кое-какие рассуждения заслуживающими внимания. Чьего внимания? Трудно сказать. Раньше я по наивности думал, что всё необычайное, нестандартное, таинственное автоматически должно заинтересовать любого человека, если только он не клинический идиот или отшельник, полностью отключившийся от мира. Я думал, что рассказ о суровейшей зимовке в краях, которые большинство людей не увидят ни при каких обстоятельствах, покажется привлекательным.
Увы, это не так. Сейчас уже не так. ТВ и пресса здорово поработали над нашим сознанием в сторону его перекоса в виртуальную плоскость. Я знал людей, которые места себе не находили, пока не укокошат пару сотен виртуальных «шпиёнов». Ну как такой будет воспринимать живого человека, его неторопливую речь? Да разве он вытерпит? У него будет что-то чесаться внутри, требовать в руки электронный «бластер» и: «Пли! Пли по этим нехорошим парням!». Люди теперь заняты собой и плохо воспринимают все, что удалено от их непосредственной деятельности или развлечений. А дневник – не развлечение, он требует напряжения, работы и времени, давая взамен информацию, далекую от повседневного применения. А ведь и практическая литература, например, советы по экономии времени, не используется по тем же причинам: не хватает времени…
Пишу для себя и ближайшего окружения. Без малейшей надежды на опубликование. А после того, как в редакции «Юности» рукопись провалялась 10 лет – и без желания публиковаться.
Привиделось: во мраке буря билась,
И умирая, испускала стон…
Все началось, что это мне приснилось,
И я влюбился в этот жуткий сон.
Я отдаю отчет об огромной дистанции между «хотеть» и мочь, о великой разнице мысли и слова, слова и дела.
Бумагу грязной черной пастой
Без надобности не тревожь.
Мысль в устной передаче – сказка,
А мысль записанная – ложь…
И все-таки, рискну. Постараюсь быть максимально объективным и не лгать… Два слова о том как я стал участником 33-й САЭ (Советской антарктической экспедиции). Во всем «виновата» метеорология, а стало быть, армейская учебка, в которой я получил специальность метеонаблюдатель-радист-кодировщик. Потом была работа в армейской метеослужбе, до того понравившаяся, что демобилизовавшись в 1978 году, поступил на заочный факультет Ленинградского гидрометинститута, а работать устроился в Куйбышевскую гидрометобсерваторию. В 1986-м, заканчивая институт, параллельно окончил курсы инженеров экспедиционного состава Арктического и антарктического научно-исследовательского института. А через год получил вызов в экспедицию.
