– Прелюдия-
Воробьиная ночь
Придя в себя, Нэт не сразу поняла, что происходит. Ощущения изменились, ее окружала не вполне привычная обстановка. Казалось, все было как прежде, при этом очертания мира стали какими-то особенно правильными, напоминающими пространственную компьютерную модель. Сама же реальность ей была незнакома.
Нэтали огляделась по сторонам. Место, в котором она находилась, определенно относилось к парковой зоне. Вокруг царила тишина, что было не совсем обычно для парка, естественной средой которого, по мнению Нэт, являлось наличие шума, порождаемого посетителями. Впрочем, людского присутствия не наблюдалось вовсе.
Сделав пару шагов, она отметила удивительную легкость передвижения, словно гравитация была пустым звуком. Немного поразмыслив, Нэт сделала прыжок вверх и безо всяких затруднений долетела до кроны ближайшего дерева. Улыбка озарила ее, излучающее восторг, лицо, а вслед за этим пришел страх – в знакомом ей мире такое едва ли было возможным.
Предположение, что приключившееся с ней не более, чем сон, она отвергла после того, как веткой ободрала щеку и почувствовала выступившую кровь, а во сне, как известно, так не бывает. Все еще не понимая, где оказалась, Нэт осторожно приземлилась и решительно направилась к выходу из парка.
Воробьи снимались с насиженных рябиновых веток и улетали в ночь. На горизонте занималась гроза…
– I-
Весеннее равноденствие
Полеты во сне, как и другие игры подсознания, способствующие раскрытию умственного потенциала, с детства увлекали Наталью Воронину. Еще будучи ребенком, она могла так далеко уйти в своих грезах, что ее родители порой тратили по полчаса, чтобы ее разбудить. Книги увлекали ее не меньше. К семи годам была прочитана вся детская литература, имеющаяся в доме, затем последовали более сложные произведения.
Уход дочери в мир фантазий для простого машиниста Ивана Петровича и детской медсестры Алены Игоревны не мог остаться незамеченным. Поначалу их это пугало, но со временем они привыкли к ее причудам в надежде на то, что однажды она перерастет свои увлечения. Правда, когда Нэт исполнилось двенадцать лет, ничего не изменилось. И тогда Иван Петрович, всегда снисходительно относившийся к тому, что его единственный ребенок постоянно витает в облаках, впервые проявил отцовскую строгость и твердость характера, запретив любое чтение, сверх того, что предусмотрено школьной программой.
