– Куда ты лезешь? Сумасшедшая? Ты себя в зеркале видела? – кричал мужчина.
Девушка растерялась:
– С утра видела. Ну, бледная немного – так горняшка же.
– Какая горняшка?! У тебя уже лицо посинело! Отек легких развивается! Очень быстро!
– Но у меня ничего не болит! Даже голова прошла!
Мужчина требовательно схватил ее за запястье:
– Пульс – больше ста сорока! Температура – под тридцать девять! Тебе немедленно надо вниз! Бегом!
Взглянул ей в глаза, безнадежно добавил:
– Хотя не дойдешь ты уже. А вертолет сюда вызвать невозможно. Если бы хоть кислород был!
– П-по-моему, вы сгущаете кра… – попробовала возразить она. Но договорить не смогла: грудь сотряс очередной приступ кашля, в глазах потемнело.
Дальше – ничего. Пустота.
А когда очнулась, увидела: Кайлас уже прямо перед ней. Неумолимый, черно-белый, опаляющий холодом. Попыталась шевельнуться – тело не слушалось. Хотела позвать проводника – губы пересохли. Скосила глаза на свои часы, они же высотомер, – стрелка застыла на пяти с половиной тысячах.
«А ведь у меня действительно отек легких, – отстраненно, без страха и без эмоций, подумала она. – И что-то предпринимать уже совершенно бессмысленно. Коллапс, кома, остановка сердца – вопрос, наверно, пары часов. Если не меньше».
Печально заканчивалась ее восточная одиссея.
Что ж, те, кто умирает у священных мест, говорят, попадают в рай.
* * *
Противный Колька, одногруппник из детского сада, обожал Юлечку Ларионову изводить. То компот посолит, то помпон от новой шапочки оторвет. «Пожалуйся воспитательнице», – советовала мама. «Давай я с ним поговорю. По-мужски», – предлагал отец. Но дочка всегда решительно отказывалась: «Не надо. Он на самом деле не злой».
А однажды вернулась из садика и потрясенно доложила родителям:
– Представляете? Колька меня на свой день рождения пригласил!
Юлечка праздника и ждала, и боялась одновременно. «Я же там единственной девочкой буду! Мам, а что мне надеть?»
Но маму беспокоило совсем другое: день рождения планировался в детском клубе, там инфекция сплошная, особенно в слякотном ноябре. А Юлечка, и без того худенькая, хрупкая, в последние дни совсем бледной стала, под глазами синяки. Не помогали ни прогулки, ни мед, ни рыбий жир.
Но лишать дочку праздника мать не решилась. Нарядила в новое платье, заплела косу-колосок, смазала нос оксолинкой и отвезла в детский клуб.
