– Разрешите обратиться? Младший лейтенант Журавлёв…
Или не Журавлёв, а Цаплин. Причём лейтенант запаса.
Так как же мне представиться, чтобы всё встало на свои места? Да как же тут всё встанет на свои места, когда я и сам не знаю, где чьё место? И не вполне уверен в реальности происходящего. Попробую объяснить.
Белиберда в моей жизни началась ненастным ноябрьским вечером, когда какой-то дебил выскочил на встречную полосу, по которой я возвращался на своей «шестёрочке» после тяжёлого рабочего дня. Так что не исключено, что всё, изложенное в книжке «Штурмовик. Крылья войны», и то, что я попытаюсь рассказать сейчас, – это бред больного воображения, вызванный обилием обезболивающих и успокоительных.
А как иначе воспринимать ситуацию, что за окнами госпиталя (не больницы, а именно госпиталя!), заклеенными бумажными полосочками крест-накрест, ноябрь 1941 года? И все кругом считают, что я пилот штурмового полка Алексей Журавлёв? Прикинув ситуацию, решил, что заявления о двадцать первом веке, о том, что штурмовиком «Ил‑2» я управлял только в одноимённом компьютерном авиасимуляторе, и моя фамилия вообще-то Цаплин, могут иметь последствия в виде личной койки отделения для буйных и контуженых, а то и просто личного места на ближней помойке. Если таким забавным персонажем не заинтересуются «компетентные органы» с чистыми руками и горячим сердцем.
Попытка изобразить лягушонка в крынке с молоком из знаменитой сказки привела меня сначала в тренировочную эскадрилью, а затем в славный штурмовой авиаполк на Западном фронте. Альтернатива была ещё менее радужной. Заныкаться на Ташкентском фронте – это суметь надо. Заявить о своей полной профнепригодности? Ради бога – в пехоте крайне требовался младший комсостав. С вероятностью дожить до мая сорок пятого не более одной сотой процента. А что меня могли «смахнуть»… Могли. И уже несколько раз чуть не «смахнули». Почему-то воспринимал это обстоятельство без трепетной остроты. Сознание оставило лазейку: погибнув здесь, я вернусь к себе, в своё время. Может быть…
Господи! Прошло почти восемь месяцев, как меня вырвало из привычной жизни. Выздоровление, акклиматизация в этом непростом времени (спасибо родным Лёшки Журавлёва), учёба и участие в первых боевых вылетах пронеслись, словно пулемётная очередь из ШКАСа.
