Я сижу в своей комнате тихо, боясь разбудить жителей этого дома, кстати, не только людей. Игнорируя очередные пугающие мысли, встаю со стула и иду в ту самую комнату с голыми серыми стенами. Подхожу к черной двери, достаю ключ и как можно тише поворачиваю его в замочной скважине. Тихий щелчок, поворот дверной ручки, и, вот, я уже по другую сторону чёрной двери. На цепи сидит Он. Оно. Обнявши свои ноги руками. – Или что это вообще у него? – Я не знаю. Его вытянутое страшное личико с грустными глазами повёрнуто в мою сторону. Совсем исхудал. Раньше его ещё можно было хоть как-то сравнить с человеком, а сейчас его тело походит больше на скелет, принадлежавшее существу, которое в прошлом было каким-то, к примеру, оборотнем. Я забираю из-под его носа пустую тарелку и быстрым тихим шагом иду из пункта А (комната с серыми голыми стенами) в пункт В (кухня). Возвращаюсь уже с едой. Не могу даже предположить, как он эту баламутину ест, но, если судить по его внешнему виду, то никак.
Какие-то мысли в моей голове привели меня к решению сесть рядом с ним, вместо того, чтобы идти в свою комнату и без движения лежать на кровати, глядя в потолок.
Посмотреть в его черные глаза? Нет? Я предпочёл утонуть в них, нырнувши на такую глубину, где спрятаны все его мысли. Ведь он живое существо, как-никак, и тоже имеет способность размышлять. Опускаясь все глубже и глубже, в мир его мыслей, я подвергал себя опасности застрять, заблудиться или, в конце концов, утонуть.
Вернувшись в реальность, мы всё ещё глядели в глаза друг другу. Вдруг, откуда ни возьмись, на ум мне пришёл невообразимо глупый вопрос. Но задал я его все-таки, скорее, с юмористической целью:
– Слушай, может, будем друзьями?
Мой собственный шёпот показался мне настолько громким, что мне стало стыдно за этот вопрос и оставалось только надеяться на то, что никаких Всевышних сил, наблюдающих за мною, не существует, ибо мне теперь хочется провалиться сквозь землю. На удивление, у этого чудовища, сидящего рядом со мной, промелькнула улыбка, где якобы по идее должен быть его рот. Само собой, в ответ я тоже засиял, до тех пор, пока его улыбка не превратилась в пасть, расширенной до гигантских размеров. Я заорал. Заорал как резаный поросёнок и тот же рванул из этой комнаты с серыми голыми стенами. Выбежав оттуда, я опёрся спиной об дверь, сел и отдышался.
