– Оля, не записывай ко мне на завтра никого, всех ставь на пятницу, – раздался хорошо поставленный мужской интеллигентный голос из-за слегка приоткрытой роскошной двери, выкрашенной в светлые тона.
– Так у вас же в пятницу лекции, – немного возмущенный простоватый тон молодой секретарши совсем не вязался с атмосферой дорого обставленного кабинета.
– Да, на этой неделе перенесли на четверг, все из-за этих новостей, – примирительно согласился вежливый хозяин офиса.
Оля, ассистент доктора медицинских наук, профессора Кросса Рубена, не стала переспрашивать какие именно новости имеет ввиду её шеф, подтянутый, спортивный абсолютно лысый мужчина сорока лет с греческим носом, и не менее греческим именем. Она только ещё раз перечитала крупные буквы на газетных страницах, аккуратно разбросанных по столу вместе с другими бумагами и продолжила, постаравшись сменить тему.
– И все таки я не понимаю, Кросс Георгиевич, для чего вам эти лекции сдались. Если бы у меня была такая клиника как у вас, я бы не то что лекции, я бы вообще сама прием не вела.
– Оля, ну нельзя все время мыслить так меркантильно, и говорить только о деньгах.
– Так а я не только о деньгах, сегодня вот в ресторан иду, Илья пригласил.
– Ну да, вы оба друг друга стоите, один третью машину за полгода меняет, аспирант называется…
– Вторую всего-то…
– Другая каждую неделю с новым телефоном, как дети прямо.
– Ну так, вам, спасибо, Кросс Георгиевич, за нашу счастливую жизнь.
– Ольга, эта шутка совершенно бестактна и неуместна. Ступай лучше к айтишникам, опять что-то с интернетом, зависло все, даже почта не открывается.
Почта, как и другие странички в интернете были недоступны не только Кроссу Георгиевичу Рубену, известному московскому психотерапевту, на прием к которому записывались бизнесмены и политики, кинозвезды и обычные домохозяйки. Вот уже месяц весь мир испытывал последствия колоссального сбоя в работе программного обеспечения во всей интернет сети.
Этот коллапс ждали, больше в шутку, чем всерьез, в двухтысячном году, когда все календари мира показывали 1 января 2000 года, а те вычислительные машины, которые были настроены на обработку даты из двух десятичных знаков, ошибочно могли интерпретировать это событие как наступление 1900 года. Теоретически, тогда этого могло привести к крупным сбоям биржевых, государственных, налоговых и прочих систем управления, вплоть до диспетчерских программ в гражданской, а то и военной авиации.
