ПРОЛОГ
– Что же тебе спокойно не живётся, если выжила? – час назад она задавала мне этот же вопрос, но с другой интонацией – она была в шоке, когда увидела меня: живую, невредимую, немного постаревшую, но в целом – выглядевшую неплохо для живого мертвеца. Впрочем, мертвецом всё это время я оставалась только для неё – она почему-то была уверена, что меня убили или я сдохла от передоза.
И вправду: что же мне спокойно не живётся? Вон её подружка, которую она сама же посадила в тюрьму, – живёт спокойно с тех пор, как я её вытащила: почти уснула за барной стойкой, на лице застыла нелепая улыбка пьяной эйфории.
– Расслабься, – отвечаю я своей давней… подруге? Злейшему врагу? Сейчас, в клубе, среди сотни живых людей, среди настоящей жизни, кажется, что я всё это выдумала. – У меня нет оружия, – продолжаю я, – твоя охрана меня так облапала, что я и в сиськах бы ничего не пронесла, – выпиваю; выпивка не даёт поднять из пыли воспоминания, но они поднимаются, и я снова выдаю: – Контора у тебя крутая, а атмосфера та же самая – шлюшарник.
Лет десять назад я получила бы от нее по морде, упала бы на пол, мне вкололи ли бы дозу, и я бы поплыла навстречу очередному или очередным….
Сейчас она улыбается, топит оливку в пойле, смотрит на свою подружку – Надежду. Какое потрясающее имя, и с этим именем она почти сдохла – нет тут у нас никакой надежды.
– О, дорогая моя, кто кого сегодня домой повезёт, – она теряет интерес к нашему разговору, трясёт Надежду за плечо, – та оживает, что-то говорит, но дурацкая музыка своим бум-бум-бум заглушает всё, и я ничего не слышу.
«…Музыка твоя – говно», – вспоминаются слова Данилы Багрова.
Алёна Владимировна потянула свою подчинённую в дамский гадюшник; зовут меня с собой, но я вовремя соображаю, что именно там она и сможет избавиться от меня, а заодно и от этой глупой Наденьки. В толпе она не будет устраивать расправу; или это всё моя паранойя. Отмахиваюсь – я никуда с тобой не пойду, подожду здесь.
– Тогда закажи что-нибудь, мы быстро, – командует Алёна.
Идеальный момент. До чего только ни доводит отчаянная месть: я верю, что это сработает; ведь это уже сработало, я это видела; главное – ничего не перепутать. Ярик предупреждал, что со спиртным мешать не стоит – возможна смерть; а мне и нужна смерть этой суки, за этим я сюда и приехала.
