Месть рогоносца
Ранним утром в пятницу, в самый разгар моего отпуска, который проводил в гостях у друга и тёзки Алёшки Кудрявцева, в городе своей юности, меня разбудил непонятный шум за окном. Удивительно было то, что исходил он не от фасада – это было бы ещё объяснимо – грибники тем летом поднимались и до рассвета, а с тыльной стороны дома, где всё засажено деревьями, буйно разросся кустарник, и обычно никто не разгуливал, а тем более не устраивал сходок.
«Что ещё там? Поспать не дадут в отпуске», – подумал я и вышел на широкую лоджию, куда вела дверь из отведённой мне комнаты.
Встретила утренняя прохлада. Лёгкий ветерок врывался через открытое окно с непременной сеткой от комаров – прав Пушкин в своих поэтических строчках: «О, лето красное, любил бы я тебя, когда б не пыль, да зной, да комары, да мухи», а уж этого всего в озёрном краю немерено.
Я посмотрел вниз и остолбенел – в пестревшей яркими цветами клумбе лежала вниз лицом женщина. Её обступили жильцы дома, видимо, поднятые шумом, и теперь что-то горячо обсуждавшие на почтительном расстоянии, ну и, конечно, милиционеры, что собрались рядом с ней. А от скорой машины, уже спешили вслед за доктором санитары в белых халатах и с носилками в руках.
До меня долетели обрывки фраз:
– Сбросили, – говорил один голос.
– Да, конечно, сбросили, – вторил ему другой, – С одиннадцатого этажа… Там её квартира.
– Ещё бы не насмерть, – рассуждал третий. – С такой-то высоты.
Охваченный самыми неприятными предчувствиями, я размышлял, спуститься вниз или продолжать наблюдать, из окна.
А между тем санитары поставили носилки и, подняв женщину, положили на них, перевернув на спину, но, прежде чем, они накинули на неё покрывало, я успел разглядеть лицо погибшей и невольно отпрянул от края лоджии.
«Боже мой! Это ж Инна Хрусталёва, – едва не воскликнул я, – Не может быть!?»
Вернулся в комнату, быстро оделся, привёл себя в порядок и поспешил на улицу.
«Как же так? Почему? – билась в голове мысль, – Вот чем обернулись мои занятия делами в отпуске… И зачем я только согласился на отчаянные просьбы мужа погибшей разоблачить эту барышню?»
– А-а, товарищ сыщик, и вы тут как тут, – с развязной иронией встретил меня участковый, уже немолодой капитан, седоволосый и какой-то немного угрюмый, что я заметил ещё прежде, встречаясь с ним не по делам, а просто, случайно: – Вот смотрите, смотрите! Ну и любуйтесь результатами трудов своих праведных.
