– Агата Аркадьевна, вы можете сейчас вернуться в школу?
– Ядвига Станиславовна, я только что оттуда. Что случилось?
– У меня к тебе серьёзный разговор, но не телефонный.
– Ну, хорошо, я сейчас приеду.
Я вышла к шоссе и остановила первое попавшееся такси. По дороге думала о том, что же такого случилось у директора Папоян? Почти в одиннадцать часов вечера она вызывает меня для серьёзного разговора. Её характер после инсульта немного смягчился. Проще раздавать указания командным тоном, когда ты хорошо выглядишь, шикарно одета, подтянута. Но когда сидишь в инвалидном кресле и еле ворочаешь языком, сложно командовать. Позиция совсем не похожа на капитанский мостик. Не стало ли ей хуже? Не опасается ли она рецидива? По моим впечатлениям, всё у неё было достаточно обнадеживающе. Она шла на поправку очень активно, и, казалось, ни что не предвещало…
Директор была в своем кабинете, правда, не в своём привычном директорском, а в инвалидном кресле. Лицо было серьезным, озабоченным и даже испуганным. Я с тревогой спросила:
– Что случилось?
– Ты знаешь Бегичева–Валкова Виктора Игоревича?
– Кто это?
– Неужели ты никогда не слышала об этом человеке? Это известный олигарх. Он из наших мест. Давно уже живёт во Франции, но родом из нашего Асафьева.
– Фамилию, может быть, и слышала, но конкретно, кто такой Виктор Игоревич Бегичев-Валков, я не знаю.
– А вот он тебя знает!
– Странно!.. Откуда? И откуда вы это знаете? То есть… Я хотела сказать, откуда у вас такая информация.
– Он сам мне звонил два часа назад. Собирается оказать нашей школе спонсорскую помощь на очень крупную сумму, но ему бы очень хотелось, чтобы организацией этого процесса занималась ты.
– Почему я? Разве вы ему не объяснили, что я не бухгалтер и не экономист, я художник, преподаватель. И завуч, хотя не по своей воле.
– Конечно же, я всё это ему объяснила. Мало того, мне самой такая постановка вопроса не нравится. Я хочу заниматься этим сама, но таковы его условия, мне пришлось с ним согласиться, поскольку сумма спонсорской помощи такова, что надо быть просто идиоткой, чтобы от неё отказаться.
– Но я же ничего не понимаю в бухгалтерии. Если не, дай Бог, там какая-нибудь афера, я не смогу ничего сделать. Меня легко можно будет обмануть.
– Не переживай, я всегда буду рядом. А меня обмануть невозможно.
