Неопознанная педагогика. Калмыкия. Страна между двумя берегами
Автор книги - Анатолий Цирульников. Произведение относится к жанрам социокультурная деятельность, педагогика. Год его публикации неизвестен. Книге не присвоен международный стандартный книжный номер.
Истории этой книги пульсируют между двумя берегами – живым и омертвевшим, между памятью и забвением, разумом и псевдонаучным безумием, открытостью к миру и желанием забиться в осыпающуюся нору… Книга о «неопознанной педагогике» Калмыкии – дневник путешествия, обращённого к выявлению того тонкого культурного слоя, без которого любая «песчаная буря» превращает ландшафты в пустыню, который держится вроде бы чудом и позволяет детям выходить в люди, а народам – оставаться народами.
Образование, укоренённое в исторической традиции, включённое в контекст жизни нашего века и соединяющее с ним проекты, надежды, нацеленные в будущее – такова сквозная тема исследований академика РАО А.М. Цирульникова. Автора интересует школа, взятая не сама по себе, со своими методиками и режимами, а вписанная в пространство – двора, города, села, мироздания. В его книгах ищут и находят ответы на главные вопросы современного образования: как опознать педагогику вокруг себя и в себе, как поверить в свои силы и объединиться для поиска решений в конкретной жизненной ситуации.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Читать онлайн Анатолий Цирульников - Неопознанная педагогика. Калмыкия. Страна между двумя берегами
© Цирульников А.М., 2021
© ООО «Образовательные проекты», 2021
«Есть у степи замечательное свойство… Всегда и прежде всего степь говорит человеку о свободе. Степь напоминает о ней тем, кто потерял её».
Василий Гроссман «Жизнь и судьба»
Предисловие
Чёрное и белое в калмыцкой сказке
Собственно, что я хотел узнать в Калмыкии?
Была у меня гипотеза, основанная на многолетнем опыте кочевий по России. Опыт этот свидетельствовал, что нечто интересное, перспективное, в наше время крепчающего маразма и безнадеги можно обнаружить, как правило, в тех местах несчастного отечества, где сохранилась хоть какая-то культурно-национальная подкладка. Некий растительный покров, культурный слой, без которого песчаная буря, вызванная безумными действиями власти и населения, – превращает ландшафты в пустыню. Сфера образования – не исключение. Из дум, минобров и администраций выходят одна задумка за другой: молельные комнаты в средней школе, единая – наконец-то – форма одежды солдатов-учеников, замечательная идея некоего вице-премьера – раздать по школам оружейные склады времен Второй мировой – все это, помноженное на ЕГЭ – создает картину, достойную великой державы. И там, где не за что зацепиться, где дувший век ветер сталинизма сдул все начисто, где сгинул культурный слой, – там делать нечего. Разве что дожидаться, когда обрушится.
Но – то тут, то там, еще остались очаги, я называю их культурно-образовательные гнезда. Где-то удается вывести птенцов, и они взлетают в небеса – в Якутии, Бурятии, Татарстане, Чувашии, Марий Эл, в Горном Алтае и Сибири… я находил свидетельства будущих ярких перемен. И по мере сил старался помочь выращиванию – вместе с сообществами – другой школы и другой жизни.
В Калмыкии я надеялся увидеть живое, поставить еще одну точку на культурно-образовательной карте опустыненной страны. Но что это за точка, понятия не имел…
«ЭТО БЫЛО в начале времен, в стародавний век золотой…». В Элисту летел маленький самолетик с пятьюдесятью пассажирами на борту, единственный, через день, и только из Москвы, туда и обратно. По этому самолетику можно было догадаться об отношении «кремлевских горцев» к Элисте и Калмыкии, с которой, кроме сухой степи да солончаков что возьмешь, да и электорат – 286 тысяч населения, – имеет не слишком большое значение в период всероссийских выборов, а в остальное время – тем более…
