Цвета побежалости

              Сказка ложь, да в ней намёк!

              Добрым молодцам урок.

                А. С. Пушкин

Мелькнула рыбкой в речке сказка-ложь…

Я спутнику сказала без намёков:

«Когда тебе вдруг станет одиноко,

ты в этот мир придуманный войдёшь,

найдёшь меня, тебя я буду ждать –

спокойно, отстранённо, безучастно,

как ждёт грозы в реке моей вода,

чтоб погрузиться в бурю в одночасье.»

Гроза уйдёт, растают облака,

и тайну бури речка похоронит.

«Всё – выдумка, – скажу я посторонним, –

безудержной фантазии строка,

в которой ярче проступает жизнь,

рука судьбы становится добрее…»

Мой спутник в сказке не увидит лжи,

своим теплом строка его согреет.

Дни в январе печально коротки,

Морщинит ветер зеркало реки,

Дробятся отражения и тонут;

Бесснежье нам добавило тоски,

Но облака подвижны и легки,

И этот день лучом счастливым тронут.

Как ни сложны земные нам пути,

Здесь каждый должен сам свой путь пройти,

Который был судьбою предназначен,

А вот судьба не против пошутить,

И в час, когда мы счастливы почти,

Вдруг отнимает счастье и удачу.

Мне доступна иная реальность,

Там, у нашей реки, за мостом,

Где в моём путешествии «дальнем»

Подтверждается принцип простой:

Получаешь всё то, что захочешь,

Лишь в желаниях выдели суть,

А для этого нам, между прочим,

Надо в душу свою заглянуть.

Я в душе не лелеяла зависть,

И за пазухой нету камней,

Говорила мерзавцу: «Мерзавец!» –

Хоть несладко потом было мне…

В жизни много чего пережито,

Это – проза вчерашнего дня;

Для добра моё сердце открыто,

Значит, зло не разрушит меня.

В безудержном потоке облаков

Кусочки неба синего проглянут;

На парк, его аллеи и поляны,

На речку и на склоны берегов

Прольётся свет сияющего дня,

И улетит с души моей усталость;

И никуда не надо звать меня:

Я в этом дне ждать вечности останусь.

Другое время – другая жизнь,

Иные взгляды – иные мысли,

Вал изменений неудержим.

К какому рангу стихий причислят,

Ещё, допустим, лет через сто,

Дни пандемии и карантина?

Людские беды, печаль, восторг

Затянет вечность болотной тиной;

Тогда проступит иная суть:

Что было тайным, вдруг станет явным;

И снова бури времён снесут

Всё то, что прежде считалось главным.

В реке, где остров, – глухой рукав,

Болотцем пахнет речная заводь…

Мне показалось, во все века