Со щемящей болью в сердце, беспокойно оглядываясь, изо всех сил подавляя в себе желание остановиться, упасть на колени и что есть силы закричать, Петя Душин мчался по дороге к дому Геннадия Ивановича. Рано или поздно весь мир узнает о том, что произошло в том селе. И каждый житель нашей крохотной планеты ощутит на своей шкуре последствия роковой ошибки. Если у дряхлого одноногого инвалида не получится всё исправить, то никто не спасётся…
А начиналось всё как обычно.
Закрылась за спиной изрисованная чёрным маркером автобусная дверь. Петя Душин – сероглазый брюнет в старомодной джинсовке – нахмурился и устало окинул взглядом тёмный салон старого «ПАЗика». Наконец, разглядев среди серой массы престарелых дачников своего друга – рыжеволосого весельчака Колю, – он двинулся с места, миновал проход, заставленный потёртыми клетчатыми баулами и пакетами, под завязку забитыми хлебом и дешёвой колбасой, протиснулся между двух противных пассажирок с миниатюрными собачками и плюхнулся на выцветшее коричневое сидение рядом с другом. Обменявшись с ним рукопожатиями, Петя, ещё раз осмотрев неприятный, окружавший его контингент, тихо буркнул:
– Цена вопроса? – И, уставившись на Колю, тут же добавил: – Узнал?
Тот кивнул.
– По десятке каждому, пять сразу, пять после, – ответил.
– А что за дед-то, я так и не понял, – поморщился Душин, наклонив к другу голову.
– Преподаватель мой по философии, но он уже на пенсии второй год, говорят, вообще с ума сошёл.
– Коль, – Петя потёр пальцами красные глаза, – ну… ну что это. Деда больного доить?
– Да не больной он, – отмахнулся рыжий Коля, – просто… особенный немного. Я уже не в первый раз к нему еду, там дел-то на полчаса максимум, он не ходячий же, еле по дому ходит, вот и просит помощи. Вообще, там много кто из института ездит, но меня он что-то всё чаще и чаще…
– Философ, значит, – Душин улыбнулся и покачал головой, – дед-псих. Познакомил тебя со своими бредовыми идеями?
– Бредовая у него только одна, – Коля пожал плечами.
Автобус тронулся, коробка передач громко прохрустела, большая машина, набитая людьми, понеслась по разбитой дороге прочь из города.
– Так, а что за идейка-то? – спросил Душин где-то в середине пути.
– Был какой-то эксперимент с мышами, – отозвался Коля, – их посадили в огромную яму с кормушками, где они должны были жить. В итоге самки перестали спариваться с самцами, эти самцы начали подыскивать себе других самцов… в общем, фактически вымерла популяция. А Геннадий Иванович, ну, дед-философ, хотел когда-нибудь провести такой же эксперимент с людьми.
