Он бежал по заснеженным улицам города, то и дело озираясь по сторонам. На дворе свирепствовала жестокая и страшная зима 1942 года. Ленинград медленно умирал, зажатый в тисках блокады, и он, сотрудник милиции, как никто другой знал об опасностях, подстерегавших путника на каждом углу.
Серый усталый город стал пустым, словно утратил душу. И только сердце едва слышно и упрямо билось в груди, не давая смерти окончательно накрыть его своим саваном. На пути молодого человека то и дело попадались прохожие. Словно тени, они брели в никуда, не осознавая цели своей дороги. Голод безжалостно господствовал в городе на Неве, стремясь сломить и подмять его под себя.
Иван Андреевич Крылов, подкидыш, получивший в детском доме такие же имя и фамилию, как у знаменитого баснописца (очевидно, от большого почитателя его таланта), сейчас бежал навстречу своей удаче. Он был молод, но труслив, и потому между двух зол, фронтом и службой в милиции, Иван Андреевич, как ему казалось, предпочел меньшую тяжесть, избрав второе.
Поначалу он пожалел о сделанном выборе, поскольку с того момента, как фашисты подступили к городу, в нем началась такая чехарда, что служители закона едва поспевали восстанавливать порядок. Как из-под земли вырастали новые банды, резко возросло число воров-одиночек, соседи убивали и грабили соседей. В преступники подались девчонки и мальчишки, оставшиеся без родителей. Из самых глубин душ голод вытеснил столько грязи, что страх наказания утратил свою силу.
Тогда Иван Андреевич и пожалел, что не ушел со своими ровесниками на фронт, потому что рядовому сотруднику милиции приходилось каждый день рисковать жизнью ради обывателей, а умирать он не планировал. Но со временем молодой служитель закона приспособился к службе, пытаясь хитростью избегать участия в опасных служебных операциях, а пайка хлеба, смекалка и милицейская форма позволяли выжить в это трудное время. Он знал, что однажды все изменится. В конце концов, рано или поздно или Красная Армия прорвет блокаду либо немцы войдут в город. Ивану Андреевичу было все равно, он смог бы прожить при любой власти, лишь бы сейчас, именно сейчас запастись капиталом для дальнейшего, где угодно и с кем угодно, существования. Грабежи и убийства, расползающиеся по Ленинграду, как зараза чумы, были тем необходимым прикрытием, которым решил воспользоваться юный милиционер.