Бегство от проблем – классическое поведение человека. Как правило, мы бежим от трудной работы, долгов, сложных отношений и ответственности. Но если представить, что нужно бежать от самого себя, то куда будет лежать путь? И что там ждет? Сможет ли человек убежать от себя, закрывшись? Превратив весь остальной мир в кукольную постановку, которой он сможет управлять, точно режиссер? Менять местами локации, убирать и нанимать актеров. Как долго будет жить такая постановка? И кем станет сам человек?
Билет приятно хрустел в руках, пока я ждал нужный автобус. Весна выдалась жаркой даже по меркам середины апреля, так что я снял ветровку и засунул ее под лямку рюкзака. Вечерело быстро, но наконец сумерки разогнали мощные фары. Я подал кондуктору билет, и она, надвинув очки на самый кончик носа, неодобрительно цокнула.
– Едете в Коленрад?
– Это проблема? – удивился я.
– В общем-то, нет, но обычно никто не едет в Коленрад. Сходят раньше.
– Зачем же тогда этот рейс?
– Сама не знаю.
Кондуктор надорвала мой билет и пустила внутрь автобуса.
От сидений почему-то пахло арахисовым маслом. Стараясь не думать о самом худшем, я плюхнулся на место и включил музыку. В наушниках заиграла мелодичная электроника, и я вмиг ощутил какую-то причастность ко вселенной. Костьми почувствовал, как заводится автобус. Кровью, как он берет разгон. Кожей, как его обдувает ветер.
Дорога в Коленрад выдалась спокойной, если не сказать нудной. Я дважды прослушал свой плейлист, пока не оказался на вокзале загадочного города. Единственного, где я мог найти последний том «Золотой коллекции» Борхеса. Благо, на моем счету хватало денег, чтобы его оплатить.
Прямо на вокзале меня остановил надоедливый таксист. Он катал между зубов жвачку и отвратительно лопал пузыри, которые оставались у него на усах.
– Впервые в Коленраде? – спросил таксист. Я кивнул. – Машина нужна?
– Нет. У меня есть карта.
Таксист засмеялся.
– Карта тебе не поможет, – сказал он. – Коленрад не то место, по которому можно прогуляться просто так.
– Почему же?
– А где мы, как ты думаешь?
Я обернулся, чтобы саркастически кивнуть в сторону огромной вывески на вокзале, как вдруг тот скрутился. Это было похоже на калейдоскоп. Металл заскрипел, ломаясь, плавясь и изгибаясь. Окна лопнули, осколки застыли в воздухе и тут же собрались вместе, даже трещин не осталось. Буквы на вывеске пошли рябью, словно их показывали по телевизору с плохим приемом, и превратились в нечто иное.
