– Пока. Приятный был вечер, – сказала Алиса, открыла дверь такси и быстро вышла.
– Пока.
Большего Ник сказать не успел, чтобы быть услышанным. Его периодически немного поддёргивала эта невозможность сказать, как ему казалось нормально, пока и попрощаться с ней.
Автомобиль лишь успел тронуться и начать ехать, а Алиса уверенным шагом уже оказалась у входной двери дома. Наблюдая через окно с заднего сидения такси удалившийся силуэт фигуры без намёков на возможность обернуться и посмотреть на него, Ник начал ощущать небольшую печаль.
Автомобиль неспешно выехал с дворовой территории и плавно начал движение по центральной улице. На улице уже давно прошёл сумрак и наступила ранняя зимняя ночь. Вдоль дороги шёл один большой сугроб, который из-за свежевыпавшего снега был огромной белой стеной. И никакой привычной городской грязи, сплошное детское удовольствие от возможности поваляться на снегу, упасть на спину, размахивать руками и ногами словно пловец, пинать сугробы, создавая снежные брызги. Ближе к домам стояли деревья, которые, не смотря на время года всё равно создавали объёмы своими ветками и редкими не опавшими листьями. Периодически попадались ёлки, сплошь нагруженные белым бархатом, и свисающие нитевидными линиями ветви берёз. На первых этажах домов работали различные заведения с яркими вывесками, немного в стороне проглядывались отдельностоящие пекарни, булочные, закончившие свой рабочий день, но окружённые со всех видимых сторон стеклянными стенами, со слегка потушенным светом внутри, создавали дополнительный колорит городским улицам. И в привычный день с лёгкостью приподнимали настроение всем наблюдавшим их жителям.
Дорога освещалась фонарями, при приближении к очередному столбу в окно врывался свет и отщёлкивал моменты сегодняшней встречи, заставляя, всё больше погружаться в них.
Неспешная вечерняя прогулка по расчищенным тротуарам, очень живые быстрые разговоры, как им обоим нравилось говорить с друг другом. Они обсуждали многие темы, им всегда было чего дополнить по ходу разговора. Чаще пытались бегом обсудить тему, затем рождались новые мысли у одного из них, и они переходили к ним, забывая о чём говорили и что хотелось ещё сказать, а слова всё не переставали идти.
Ник уже скучал без неё, сидя в автомобиле, без её разговоров, голоса, всегда оптимистично-весёлого тона. Ему хотелось позвонить и спросить, как она дошла, хотя сам видел этот процесс. Подождав ещё несколько минут, возникало желание спросить, а заварила ли она кофе, чай или пойдёт принять душ после прогулки. Он уже понял, что живёт ею. Но тут врывалась мысль, что он ей не хозяин, что её жизнь принадлежит только ей. Он не может навязывать или заставлять делать то, что ей будет не удобно, не комфортно и не интересно в её жизни. Во всём должна быть свобода. И если при помощи этой свободы они смогут продолжить быть и находиться вместе, то они будут и дальше счастливы.
