Димкино летнее время бежало легко, потому что забот на дедовой пасеке хватало: за пчёлами наблюдать, за погодой следить, за тем, чтобы летки, – воротца в ульи, – оставались открытыми, да за осами, чтобы не бедокурили.
Димка надевал широкополую шляпу с сеткой сразу после пробуждения и не снимал её до тех пор, пока последняя пчела не залетала в свой дом. Так дед велел, ещё когда забирал внука у родителей. Жили они, между прочим, в большом городе – там-то пчёлы не летают, а потому опыта у мальчонки никакого не было. Но дедушка пообещал, что наблюдать за пчёлами – дело нетрудное, а очень даже интересное.
Кроме того Димке было доверено собирать пыльцу, которую полосатые трудяжки приносили из дальних походов. Они счищали её со своих лапок в специальный лоточек возле летка. Когда тот наполнялся доверху, мальчонка доставал его и ссыпал пыльцу в чистую банку. Но совсем немножко пыльцовых крупинок прятал к себе в карман, потому что был уверен, что пыльца – штука волшебная и однажды ему непременно пригодится.
Кроме Димки на пасеке трудились два деда: Фёдор и его старый друг, Степан. Но чаще они пили земляничный чай и рассуждали о мёде.
Оба деда носили окладистые бороды. Только у деда Фёдора борода была седая, курчавая и мягкая. А вот борода у Степана была рыжей и торчала она во все стороны, будто старая метла. Димкин дед был постарше и вёл себя серьёзно и рассудительно. А его рыжий приятель отличался характером разухабистым и шумным. Он от Фёдора даже затрещину мог получить, несмотря на то, что младше был ненамного. Так случилось, например, когда он за старую дедову гармонь от веселья ухватился и давай тянуть меха в разные стороны. Птицы разлетелись и мелкое зверьё, какое в округе проживало, все разбежалось куда глаза глядят – так Стёпа «хорошо» играл. Мало того, что шум поднял, так еще и гармонь без спроса взял. А инструмент свой хозяин никому давать не любил. Вот и получил леща Степан.
Этот рыжий дед становился серьёзным, лишь когда охотничье ружьё в руки брал. Он без него никуда не выходил. А поскольку уходить с пасеки было особо некуда, выходит, и стрелять из него не было нужды. Потому брал Степан ружьё из избушки один раз в день, чтобы почистить или прицелиться на дальнее дерево для сохранности навыка.
