Этот участок леса был Леониду не знаком, или он уже ничего не понимал. Перед глазами все прыгало и расплывалось. «Не паникуй, как баба, черт возьми!» – твердил он себе, но животный ужас все ближе подбирался к его горлу. Дыхание вырывалось из груди с хрипом и едкий пот заливал глаза. По бедру колотился карабин, доставшийся ему от отца. Леонид остановился, уперев массивные руки в колени. Сделал несколько судорожных вдохов.
Оглянулся на заросли, взял в руки оружие, приложил приклад к плечу. Ствол ходил из стороны в сторону. Наконец охотник унял дрожь и выстрелил наугад. В чаще вспорхнули птицы. «Это должно помочь», – подумал Леонид, – «хотя бы ненадолго, но должно помочь». Он побежал дальше. Видит Бог, браконьер лучше соображал даже тогда, когда полтора года назад Росгвардия едва не прихватила его за яйца. Сумерки делали лес обманчивым, очертания предметов расплывались. Леонид клял себя за то, что уже давно игнорировал необходимость обратиться к окулисту. Зрение начинало его подводить. Ветки хлестали по лицу и оставляли кровавые царапины.
Большую часть снаряжения Леонид бросил, иначе бы он просто не смог бежать. Интуитивно мужчина понимал, что если двигаться на запад, то рано или поздно он выйдет к трассе. Это все, на что он мог надеяться. Браконьер то и дело крутил головой на короткой массивной шее, высматривая кого-то в зарослях.
Леонид зацепился сапогом за выступающий корень, взмахнул руками и упал. Из разбитого носа хлынула кровь, на щеки и лоб налипли хвойные иглы. Но браконьер этого даже не заметил. Были заботы поважнее – унести ноги, и как можно быстрее.
«Ничего», – думал Леонид, – «дайте только время и я вернусь. Вернусь сюда с приятелями. Саня, Колька, Серега. Серьезные ребята. Прихватим побольше патронов. И еще гранаты… Тогда мы посмотрим, кто обделается. Да, посмотрим!». Эти мысли немного приободрили его.
Внезапно ему показалось, что он услышал шум машин, и сердце радостно подпрыгнуло в груди. Значит, он почти спасен! Леонид бросил курить, но был уверен, что если ему удастся выбраться из этой переделки живым, он вернется к дурной привычке. А еще наляжет на водку. Не разбирая дороги, он начал пробираться, как кабан, сквозь бурелом на далекий шум трассы.
