Было раннее утро. Лариса суетилась на кухне, занимаясь приготовлением завтрака. Сейчас Женя выйдет из ванной комнаты, а стол ещё не накрыт. Он всегда так спешил на работу, что постоянно подгонял её, и Лариса, зная такую особенность мужа, ускорилась.
– Мам, дай пятьсот рублей. – На кухню вошла её семнадцатилетняя дочь Саша, сонно потирая глаза.
– Спроси у папы.
– Мама, ты хоть что-нибудь можешь решить сама? Все время отправляешь меня к нему, зная, что он не даст.
– Потому что у меня нет. Лимит исчерпан, ты же знаешь, что мы экономим.
Лариса с натянутой улыбкой пожала плечами.
– Почему мы все время во всем себе отказываем? Зачем вообще тогда жить?
– Вот начнёшь сама зарабатывать, тогда поймёшь, как сложно деньги достаются.
– Откуда тебе это знать? Ты же сама не работаешь.
Саша хмуро посмотрела на мать и умчалась из кухни. Лариса грустно посмотрела в окно. Дети считают её неудачницей, но заслужила ли она это? Лариса всё свое время и все силы потратила, чтобы окружить их любовью и заботой, пожертвовав при этом своим развитием.
– Лара, – крикнул Евгений, присаживаясь за стол. – Я каждый день из-за тебя опаздываю. Неужели так сложно хоть чуть-чуть пошевелиться? Правильно, тебе-то некуда торопиться.
Лариса поспешно поставила на стол завтрак. Грубый голос мужа наводил на нее панический страх, она начинала заикаться, поэтому в большинстве случаев просто молчала. Но не сегодня.
– Женя, в ближайший от нас магазин требуется продавец. Я всё узнала…
– Ты опять что ли? Решила аппетит мне испортить. – Он со злостью бросил вилку на стол. – Я говорил уже, что против. Какой из тебя продавец? Ты даже деньги считать не умеешь.
– Я же училась на бухгалтера…
– И работай тогда бухгалтером. – Меня не берут. Уже возраст не тот, к тому же восемнадцать лет я не работала по профессии.
– Тогда сиди дома, раз толку ни на что нет.
– Я хочу работать, – неуверенно пролепетала женщина.
– Ты с утра решила мне мозг вынести? – Женя встал и резкой походкой направился в коридор. – Иди лучше этого обалдуя разбуди. Воспитала лентяя. Весь в мать!
Он начистил ботинки до блеска и вышел, громко хлопнув дверью. Лариса вздрогнула. От обиды на глаза нахлынули слезы, но она пыталась заглушить их, чтобы не показывать детям.
